Поиск-83: Приключения. Фантастика - [50]

Он встал и пошел к костру. Тяжкое бремя колдуна надо нести до конца. Фао подкинул в огонь веток, сел на камень и с закрытыми глазами привалился к березе. Взгляд его снова погружался в ушедшие дали охотничьей молодости. Вспоминались и первые удачливые годы колдуна. Это он делал для того, чтобы лучше вжиться в роль. Наконец окончательно почувствовал себя Ленивым Фао.

Стало заметно темнее. Грузные влажные тучи клубились над горой, застучали первые капли. Ленивый Фао тяжело поднялся и медленно зашагал по тропинке вниз.

В стойбище никого не было видно. Все попрятались в землянках. Но ребятишки все еще вертелись на берегу, а их колдун побаивался пуще взрослых. Особенно этого несносного Гзума.

Фао заковылял к своей землянке. Мальчишки уже кружились вокруг него, держась, правда, на почтительном расстоянии. Они приплясывали, корчили гримасы и вовсю горланили:

— Ленивый Фао! Глупый Фао!

«Сорванцы, — мысленно ругнул их колдун. — Но что с них возьмешь? Неузнаваемо изменится психика и поведение людей в будущем. Но мальчишки вечны. И много столетий спустя они будут такими же, как сейчас…»

Ленивый Фао скрылся в землянке. И в это время зашумел короткий, но сильный ливень.

Колдун раздул угли очага, подсунул в заплясавший огонек сухих веток. Дым, заклубившись у потолка, потянулся к дыре в правом верхнем углу.

До утра, до решающих и последних в жизни колдуна мгновений, оставалось почти двенадцать часов. Как скоротать время? Спать Фао не мог. Чтобы успокоиться, заглушить тревогу, надо о чем-нибудь думать. Лучше всего об ареале. С открытием его странно, причудливо переплелись судьбы людей далекого прошлого и далекого будущего. Его брат затерялся в древней саванне («может, погиб», — мысленно поправил себя Фао), а сам он оказался в дурацком положении колдуна…

Как все это случилось? И Фао стал вспоминать. Вспоминать не отшумевшие дни колдуна, а свою собственную жизнь, годы странствий космопроходца и времяпроходца Ивана Яснова, волею судеб брошенного сейчас в эту землянку. Себя он пытался увидеть со стороны, думать как о другом человеке, чтобы нагляднее представить всю цепь событий. Начало этой извилистой цепи положил много лет назад он сам же, Иван Яснов, в свой первый выход в ареал.

Выход в ареал

Плотная, кромешная тьма обступала Яснова со всех сторон. Будто шагает он по дну черного нефтяного моря, с трудом вытягивая ноги из вязкого грунта и раздвигая упругие водоросли. Вскоре понял, что не водоросли это, а густо разросшийся кустарник. Острые сучки и колючки царапали плотную ткань комбинезона, а раздвигающиеся ветви звонко стегали по колпаку гермошлема.

Беспорядочные, бессвязные мысли теснились в голове. Какая это планета? Где «Призрак» — его корабль, его космический дом? И что с памятью? Ее он, кажется, утратил при внедрении… Внедрение? Странное слово…

Кустарник поредел, и Яснов откинул гермошлем. Вскоре выбрался из болотистых зарослей и вошел в лес. Сразу стало светлее. Сквозь густые кроны деревьев пробивались дымные паутинки лунных лучей.

«Нет, это не чужая планета», — удивлялся Иван, ощупывая стволы елей и вдыхая знакомый с детства смолистый аромат сосен. Какой воздух! От винных и грибных запахов ранней осени слегка кружилась голова. Но почему он разгуливает по собственной планете в таком оглушенном состоянии? Быть может, даже по родной сибирской тайге?

Яснов вышел из густого сосняка на поляну с редко расставленными высокими дубами.

И уже не паутинки, а широкие ленты призрачного света тянулись меж раскидистых ветвей.

Луна! Иван с изумлением взирал на знакомое и в то же время незнакомое ночное светило. В его время Луна, окруженная сияющим ободком искусственной атмосферы, выглядела синеватой благодаря разросшимся на ней лесам. Но сейчас он видел первозданную серебристую планету.

Итак, он заброшен, видимо, в прошлое. И судя по воздуху высшей биологической очистки, не в ближайшие, дымно чадящие столетия, а в далекое прошлое. А чем глубже века, тем глубже… хроношок! Его оглушенное состояние — это шок, возникающий при первом внедрении человека в чужую эпоху.

И тут Иван вспомнил о какой-то искорке в небе, которая должна служить путеводной звездой. Но видел он лишь отдельные участки неба. Мешали деревья.

Иван направился в ту сторону, откуда пришел. Миновал густой ельник, с трудом прорвался сквозь болотистый кустарник и ступил на сухую опушку. Искорку еле отыскал почти на самом горизонте. Человек, не знающий о ее существовании, ничего бы и не заметил. От слабых звезд третьей величины она отличалась лишь чуть зеленоватым цветом. Что-то родное чудилось в искорке, она будто звала к себе. Но зачем? И для чего он вообще здесь?

Иван осмотрелся, и красота древнего ландшафта захватила его. Кругом расстилалась холмистая лесостепь, залитая голубым лунным сиянием. Вдали в ночной тьме трепыхался на слабом ветру костер.

Для безопасности Иван накинул на голову прозрачный гермошлем. В нем он хорошо видел и слышал, исчезли только запахи. Неодолимое любопытство влекло его к степному огню. Кто там? Скифы? Древние германцы с бронзовыми мечами?

Пригнувшись и осторожно раздвигая высокие травы, Иван медленно приближался и вскоре увидел двух мужчин, облитых медным светом костра. Оба в звериных шкурах, под ногами их валялись каменные топоры и дротики. «Каменный век! — поразился Иван. — Вот куда занесло меня». Эти двое, видимо, охраняли сон своих товарищей: около десятка людей спали вокруг костра. Один из сторожевых держал в руке копье, а второй — широкоплечий гигант почти двухметрового роста — опирался на внушительную палицу и задумчиво смотрел на космы пламени.