Похождения Шерлока Холмса в Сибири - [44]

— Забирайте, Ватсон, вправо, а вы, Венгеров, влево! — скомандовал Холмс. — Держаться друг от друга на полверсты! Скорее к берегу!

И рассыпавшись цепью, собрав остаток сил, мы побежали врассыпную.

Так или иначе, Варнавке некуда было деться от нас, и он неминуемо должен был попасть под пулю одного из нас или сдаться живым.

Оставалось немного более полуверсты до берега, когда Варнавка подбежал уже туда.

По-моему, он должен был быть как раз против Холмса.

Весь мокрый, с сильно бьющимся сердцем подбежал я, несколько минут спустя, к берегу и оглянулся.

Берег был совершенно гол и пуст.

Лишь у того места, где скрылся Варнавка, виднелся открытый шалаш, какая-то колода и несколько пустых бочек.

В этом месте берег сильным откосом ниспадал к воде.

Довольно сильный ветер дул со стороны Варгузинской тайги к востоку.

И вдруг я увидел, что одна из бочек, сорвавшись с места, быстро покатилась вниз и, упав в воду, поплыла по озеру, подгоняемая ветром.

Минуты через две к шалашу подскочил Холмс, делая нам знаки спешить к нему.

В три минуты мы приблизились к нему.

Мы перешарили все бочки, осмотрели колоду, шалаш, но все было напрасно.

Разбойник исчез как дым.

И вдруг я вспомнил про скатившуюся в воду бочку.

— А вы видели бочку, которая сорвалась отсюда и скатилась в воду? — спросил я Холмса.

— Какую бочку? — удивился тот.

— Вот ту, которая плывет вон там далеко, качаясь на волнах! — сказал я, указывая на мелькавшую среди волн бочку, которую ветер уже успел отнести далеко от берега.

Холмс взглянул по указанному направлению и перенес удивленный взгляд на Венгерова.

— Неужели же?! — коротко спросил он.

Венгеров, давно уже смотревший пристально на уплывавшую бочку, кивнул головой.

— Да, он в ней! — ответил он злобно. — Этот отчаянный прием практикуется здесь на Байкале часто нашей каторгой. Разве вы не слышали песни:

Славное море, священный Байкал,

Славный корабль — омулевая бочка!

Ну ж, Баргузин, пошевеливай вал,

Плыть молодцу недалечко!

— Не слышали? Ну, так еще услышите! А теперь вы видели сами, как отчаянный разбойник бросился в море именно в бочке из-под байкальской рыбы омуля.

— Но неужели же бывают случаи, что они добираются до восточного берега? — спросил пораженный Холмс.

— Зачастую, — ответил Венгеров. — Во всяком случае, ему уже нет возврата. Ветер уже угнал его в море.

XII.

Тем же путем мы возвратились назад.

Однако Варнавке не удалось спастись.

Через два дня мы узнали, что с парохода «Будущий», шедшего из Сосновки в Мысовую, видели плывущую по волнам бочку с палкой, на которой болталась тряпка.

Была спущена шлюпка, и бочка была поймана.

Она была пуста, но при осмотре, внутри ее, была найдена надпись, сделанная, вероятно, при сильной качке:

«Тону. Варнавка».

Вероятно, разбойника выкинуло из нее, и он погиб в волнах.

А. Шерман Шерлок Холмс П. Орловца

Имя П. Орловца (Петра Петровича Дудорова, 1872 — после 1929) ныне почти забыто, и помнят его разве что завзятые шерлокианцы либо любители старой фантастики. Немногое известно и о его жизни: от этого плодовитого низового беллетриста начала минувшего века остались лишь книги и скупые строки в энциклопедиях. Из них мы узнаем, что П. Орловец сотрудничал в газетах, подписывал свои праведные труды также П.П. Антонов-Орловец, П. Антонов и П. Дудоров, работал буквально во всех жанрах — писал детские сказки, бульварные романы, путевые заметки… Разнообразие его дарований потрясает воображение: из-под пера Орловца с равной легкостью выходили, скажем, «Дедушкины рассказы про птиц» (1909) и «Избранные русские сказки» (1913-15), повесть «из быта исландских рыбаков» под названием «Дочь волны» и «сенсационный роман» в двух частях «“Три героя”: Лбов, Савицкий и Азеф» (1910), исторические книги «Друг народа боярин Артамон Матвеев» (1911), «Первый русский печатник Иван Федоров. Исторический рассказ из времен царя Ивана Васильевича Грозного» (1912) и «рассказ из запорожской старины» «Праведный старец» (1912), повесть «Два таланта» (1909) и очерки «В лесах» (1910), «В горах» (1910) и «По Туркестану» (1911), книга «В стране марионеток. Воспоминания об Японии» (1904) и «Мурка (История одной кошки)» (1912).

Мы перечислили только небольшую часть сочинений Орловца) — их наберется еще не один десяток, хотя по большинству это тоненькие книжки, выходившие в Москве в издательстве М.В. Клюкина. Писательская всеядность помогла Орловцу и после революции: в его библиографии, среди прочего, значатся сборник стихов «Даешь крестьянам самолет» (1925), книжки «Под сенью домны» (1924), «Ваня-металлист» (1924), «Стеклянная куколка» (1924), «Чудесная искра» (1924), «Под небом над республикой» (1925), «Паровозы на дыбы» (1925), «Петькина книга (История книгопечатания)» (1925) и т. д. Многие из них относились к распространенному в те годы жанру «производственной литературы» для детей и знакомили маленьких читателей с представителями различных профессий.

Терзаемый любопытством следопыт может узнать, что Орловец был корреспондентом либеральной ежедневной газеты «Русь» на русско-японской войне, в боях под Ляояном получил тяжелую контузию и был отправлен в госпиталь, в 1910-х гг. редактировал пятигорскую газету «Кавказский край», в 1907–1915 гг. сотрудничал во множестве периодических изданий: «Современная Русь», «Раннее утро», «Юная Россия», «Историческая летопись» и пр., в 1920-х годах публиковался в юмористических журналах (последние его публикации, судя по всему, появились в «Журнале для всех» в 1929 г.).