Похождения молодого графа Потовского - [44]

Вчера утром державший меня пленником офицер объявил, что свезет меня в Люблин, чтобы сдать меня своему начальнику.

Пока я был под его охраной, я отказывался от всякой пищи; пред отправлением он заставите меня сесть что-то.

С восьми часов мы были уже на дороге в Люблин.

Мы переехали небольшой лесок, когда за поворотом дороги заметили в некотором расстоянии конный отряд. Мои русские разом остановились: они узнали по обмундировке неприятеля, пустились бежать и оставили меня с тем, чью занимал я лошадь.

Вскоре я увидел себя окруженным отрядом конфедератов: мазовецкий палатин возвращался с своими людьми из армии.

Он подходить, узнает меня: он столько же изумлен этой встречей, как я его очаровал.

После рассказа о моем приключении, он поздравляет себя, что оказался моим освободителем. Он спросил меня, собираюсь ли я присоединиться к своему отряду. Я признался, что не таково мое намерение.

— Что же, — возразил он, — вы таким образом покидаете своего отца?

«Мой отец в Турции; там меня ему не нужно, и он действует один. О, если бы небу было угодно, чтобы он никогда не думал принимать участия в несогласных, которые сокрушают эту несчастную страну!»

— Итак вы не знаете, что он вернулся и присоединился к своей партии.

«Конечно, нет».

— Он сначала удивился, что вас не нашел и опасался, что вы остались на поле смерти после какой-либо стычки, но, узнав, что вы удалились самовольно, он обнаружил большое неудовольствие.

«Я полагаю».

— Я хотел бы не уведомлять вас ни о чем более, так как неприятно сообщать дурные новости; однако я должен сказать вам еще, что спустя два дня по возвращении своем он участвовал в легкой схватке и получил довольно изрядную рану, которая однако не имела дурных последствий. Со времени моего отправление он находится в деревне и должен там оставаться до восстановления сил.

Это известие, которое не очень бы взволновало меня пять месяцев раньше, причинило мне теперь самую сильную тревогу

Меня очень мало заботило, что отец не одобрил моего поведение, но я не мог вынести мысли, что он в опасности, и я решился тотчас же отправиться к нему.

Какая глубокая тайна сердце человеческое! Мне кажется, я чувствую теперь к отцу привязанность, которой ранее у меня не было! По мере того, как у меня отнимаются дорогие существа, моя нежность сосредоточивается на тех, которые мне остаются.

Я спешу к нему на помощь.

Р. S. Я только что написал дяде не беспокоиться на мой счет.

Палатин был так добр, что послал одного из своих людей взять мою лошадь от пастуха, и дал мне одного из своих слуг, чтобы проводить меня в Дерасню.

Бистапец, 13 августа 1770 г.

LVIII.

От того же к тому же.

В Пинск.

Когда я приехал, отец был уже вне опасности. Рана, хотя довольно легкая, к несчастью, находится в очень нежной части тела.

Я ждал выражение его неудовольствия за то, что я покинул его партию; но он не проронить ни слова.

Я нашел здесь снова нескольких знакомых.

Наше воинство сильно просветилось. Большинству конфедератов кажется, опротивел их союз. Они опасаются австрийцев, которые проникли уже в наши пограничные области и принуждаюсь класть оружие всех попадающихся им повстанцев. Конфедераты сами жалуются на совершенные разбои. И, по-видимому, в свою очередь чувствуют все их печальные последствия. Но они это заслужили, так как первые подали пример этих ужасов.

Если бы бог сражений был правосуден, уже давно бы они все были истреблены.

Дерасня, 20 августа 1770 г.

LIX.

Софья двоюродной сестре.

В Белу.

Я только что получила ответ от друга Густава.

Удалившись из банды конфедератов, Потовский отправился к своему отцу, недавно вернувшемуся из Турции. Он должен быть теперь в Дерасне и остаться там несколько времени. Вот время пустить в ход все мои средства.

Я посылаю приказание Сантерру немедленно оседлать коня и ехать без замедление на поиски Густава.

Когда он его найдет, я вменю ему в обязанность попасться, как бы случайно, Потовскому на глаза и сообщить о смерти Люцилы.

Сантерр именно такой человек, какой мне нужен: он знает Густава, хитер, я подучу его и надеюсь, что он с честью выйдет из затруднения.

Как только он покончит с поручением, я прошу его дать мне знать и, конечно, не забываю пообещать вознаградить его за его старание. Без сомнения, я не окажусь пред ним неблагодарной, если буду им довольна.

Ты видишь, я готова воспользоваться обстоятельствами. Если бы я не боялась, что в общем жестоко, радоваться несчастью другого, я тебе сказала бы по поводу опустошения имения Веселен: нет худа без добра.

Ломазы, 20 августа 1770 г.

LX.

Густав Сигизмунду.

В Пинск.

Увы! Слишком достоверно, что Люцилы более нет!

Когда я был вчера утром в карауле в одном из кварталов Дерасни, я заметил понедалеку от себя человека, почти не сводившего с меня глаз. Мне показалось, что я его где-то видел; но представление было смутное, я не мог в нем разобраться.

— Вы мне не незнакомы, сказал я подходя к нему; но я не могу вас припомнить.

Он внимательно посмотрел на меня и поднес руку ко лбу, словно человек, старающийся при пробуждении вспомнить только что виденный сон; затем он вдруг вскричал:

— Вы — сын графа Потовского, часто приходили к Валькскому старосте играть с нашими молодыми господами? Как вы выросли! Я так давно вас не видел, что не удивляюсь, как трудно было мне вас припомнить. А вы-то разве не помните более Сантерра.