Похождения Либераста (пятая колонна) Варсонофия Кварцева-Новодворкина в 1941 году (ремикс) - [10]
Бой снова открыли противотанкисты. Батарея всегда была лучшей - на всех смотрах, учениях и проверках. И, как учили! - первым же выстрелом "сорокапятки" сержанта Шалаева был остановлен головной Т-2 - болванка под почти прямым углом вошла прямо в смотровую щель, убив мехвода, танк проехал ещё несколько метров и заглох, разворачивая башню. Тут же на максимальной скорострельности, открыли огонь и остальные орудия - и 45мм ПТО и 76мм пушки. Ещё один снаряд сбил гусеницу на Т-1, танк развернуло, следующий воткнулся в моторное отделение. Через секунду танк вспыхнул весёлым бензиновым пламенем, выскочить из него никто не успел - "гудение пламени заглушает вопли сгорающего экипажа". Вставшая "двойка" успела выстрелить всего один раз: расчёту Шалаева они отомстить успели, уничтожив орудие и расчёт. Но не успели обрадоваться удачному выстрелу: шрапнель "на удар" не оставила поредевшему экипажу "двойки" ни единого шанса на жизнь. Всё-таки броня у "двойки" очень слабенькая. А вот и фугаска удачно накрыла бронетранспортёр! Ещё один снаряд разорвался в наступающей цепи. Кто-то упал навсегда, кто-то просто ненадолго залёг, чтобы тут же вскочить и пойти вперёд, подгоняемый неутомимым унтер-офицером, который гораздо страшнее противника (во всяком случае, пока что).
Вот уже совсем немного, какие-то триста метров. Залегли немецкие пулемётчики, выискивая в прицел упрямых большевиков...
- Ро-о-та! Огонь! - что есть силы завопил Петров, надавив на спуск. Приклад толкнул плечо, фигурка в прицеле пропала. "Попал? Хрен с ним, вот и следующий!" Старлей Петров успокоился. Командовать было уже не надо, надо было просто стрелять и попадать. Как на стрельбище. Ему было легко и спокойно. Он стрелял, дёргал "на три счёта" затвор, снова стрелял, вставлял новую обойму и снова стрелял. Целей было много. Но патронов у Петрова тоже было ещё много. Должно хватить. "Конечно, - думал Петров, выцеливая очередного фашиста, - наступающим немцам труднее и страшнее, ведь они на открытой местности, а советские бойцы зарылись в землю, укрыты в надёжных ячейках, качество отрытия которых он лично вчера проверял. Так что немцам хуже, немцам хуже, немцам хуже!" Он не замечал, что своё, ставшее бесконечным "Немцам хуже!" он повторяет уже вслух, то шёпотом, то во весь голос. Он просто стал, как выражались в старорежимной армии "механизмом, к ружью приставленным": выстрел, затвор, выстрел, затвор, выстрел... Старший лейтенант Петров не заметил, когда его убили. Ему некогда было что-то замечать, стрелять надо было...
Подбили ещё один танк, от близкого разрыва фугаски "разулся" ещё один, экипаж которого не стал рисковать, покинул машину, но соскочить с танка не успел и полёг на броне и поблизости, уничтоженный осколками снаряда, разорвавшегося у основания башни - а надо было в разные стороны выпрыгивать!
Расчёты двух полковушек работали как бешеные, осыпая пехоту врага осколочно-фугасными боеприпасами. Немцы, притормозили, но не остановились, пехота укрылась за машинами. А по надоедливым артиллеристам, позиции которых уже прекрасно просматривались, прицельно отработали миномётами, подтянув их поближе.
Ефрейтор Костя Седых с единственным "дегтярёвым" роты приказом ротного был в самом начале поставлен на правый фланг, обход с которого Петров счёл когда-то давно (аж 12 часов назад!) наиболее вероятным и опасным. Правый флаг роты, волею речного русла, оказался несколько выдвинутым вперёд. Позиция пулемётчика оказалась практически идеальной. Вот уже несколько минут Костя увлечённо поливал огнём фашистов - почти продольным! Почти вдоль всей цепи! А это значит, что почти все пули находили свою цель. Вот и миномётчиков, нагло вылезших на открытое всем ветрам (и Косте!) пространство, Костя со своего бугорка заметил почти сразу. Почти - потому что до этого был занят отстрелом залёгших пулемётчиков противника. Четыре миномёта успели сделать по два-три выстрела. Больше Костя им не дал, щедро пройдясь по серо-зелёным фигуркам, сыпанувшим от своих "самоваров" как тараканы от дедова валенка. Костя прервал миномётный обстрел на целых три минуты. В бою это ОЧЕНЬ много. А прикрывать Костю было некому: боец, приданный в помощь пулемётчику, был им отправлен за патронами, и по дороге назад был убит шальной пулей. Через три минуты его всё-таки обошли, бросив сразу три гранаты с дурацкими (это Костя успел так подумать) длинными ручками. А потом добивали истерзанное осколками тело выстрелами из солдатских карабинов и унтеровского МП-38, истратив на умирающего и уже мёртвого пулемётчика целых тридцать пять патронов! И это хорошо: быть может, немцам потом на кого-то ещё из советских бойцов патронов не хватит. А в последнем диске Костиного "дегтяря" оставалось ещё два неизрасходованных патрона. Если бы Костя узнал, он бы, наверное, огорчился.
"Сорокапятки" были выбиты уже все. Волна немцев докатилась до позиций роты, рассекла надвое - немцы спешили занять мост. Поэтому танки, собираясь в клин, не обращая уже внимания на пехоту, стягивались к мосту. И поплатились. Нет страшнее для танка, чем маленький, незаметный пехотинец с храбрым сердцем и связкой гранат. А донецкий шахтёр Сёма Друценко был именно таким бойцом, как, впрочем, и Ваня Савченко, как и Миша Богатырёв. Если такой боец к танку ближе, чем три метра, танкистам его уже не увидеть. Два танка были подбиты гранатами и встали. Вот и третий - совсем удачно - этот вспыхнул, через несколько минут (или секунд?) внутри рвануло, башня чуть приподнялась над корпусом, затем медленно сползла по броне влево. Семён, бросив связку, довольно засмеялся и развернулся бежать к брошенной им ячейке, где оставил свою СВТ. Добежать не успел: пулемётная очередь наискось перечеркнула сильную жилистую спину, ломая пополам гибкое тело, бросила на землю. А Семён ещё несколько мгновений был уверен, что он бежит - быстро-быстро...
Правду говорят: пограничники бывшими не бывают.Если в наше время ты служил срочную на таджикско-афганской границе, то и провалившись в 1941 год, быть тебе лейтенантом Погранвойск НКВД и носить зеленую фуражку.Вот только не рассчитывай на обычные в романах про «попаданцев» легкие и скорые победы.Пограничнику из будущего предстоит пройти через множество мучительных смертей – от штыка в грудь, от очереди в живот, под гусеницами немецкого танка, – каждый раз «перезагружаясь» в том же теле, накапливая бесценный боевой опыт, преображаясь в матерого фронтовика и грамотного командира «Дивизии особого назначения», которая способна изменить ход войны, деблокировав защитников Брестской крепости!
Летом сорок первого года на нашу страну напал сильнейший в истории враг…Польша пала под его ударом за двадцать дней, Франция за сорок пять, а Советскому Союзу западные военные аналитики «отмерили» от двух недель до двух месяцев. Но все они просчитались. Война шла четыре тяжелейших года и закончилась полным поражением гитлеровской Германии. Потому что против захватчиков встала не только Красная Армия, но и весь советский народ.Наш современник, бывший пограничник, продолжает воевать бок о бок с нашими предками в составе Дивизии Особого Назначения.
Зашевелились листва и трава, и стрелки видимо стали подползать ближе, и оттуда, они начали стрельбу в стиле "смертельный дождь", и закидали ганомаг десятком стрел. Пораженный пулеметчик, захрипел, встал с места и рухнул на борт, очумелые ручки пулеметчика бессильно повисли через борт...
Всем тем, кто уже был знаком с моим творением – это отредактированный и измененный (по пожеланиям читателей) вариант.Тем кто не был знаком: Представляю на суд читателя (и критика), новый вариант попаданца в 1941 июнь, но тут есть свои фишки:Первая фишка – это эксперименты с языком и словами (ну и конечно юмор) прошу строго не судить языковую эквилибристику. Эксперимент.Вторая фишка – то, что мой попаданец абсолютно простой среднестатистический человек, он не спецназовец, не омоновец и вообще служил давно.Третья фишка – это то, что попаданец не из России и не Украины-Белоруссии, то есть взгляд на ВОВ из-за рубежа, из центра Азии.Ну последняя фишка – это то, что попаданец не стремится ни к Сталину, ни к Берии, он просто воюет, причем он ни в чем не лучше других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из смакаревичей, доигрался, и попал в 1941 год. А дальше, самое интересное...
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.