Похождения Либераста (пятая колонна) Варсонофия Кварцева-Новодворкина в 1941 году (ремикс) - [8]
Пехоте тоже досталось. Весь победный настрой, навеянный разгоном немецкого авангарда, свела "на нет" авиаштурмовка позиций защитников моста. Наследие врага народа бывшего маршала Тухачевского, индивидуальная стрелковая ячейка, считалась более безопасной, чем окоп полного профиля, мол, чтобы убить пехотинца зарывшегося в землю, необходимо или близкое попадание, или прямое, в то время, как прямое попадание бомбы в окоп может уничтожить сразу нескольких бойцов. Да, мол, и незачем сознательному советскому бойцу видеть товарищей справа и слева от себя. Он, боец, и без того знает, что кругом свои и будет стоять в своей ячейке "нерушимой стеной, обороной стальной". Только вот беда: когда засыпают тебя бомбами, минами да снарядами, когда пули свистят, пролетая над головой, и мерзко шмякают, втыкаясь в землю близ тебя, когда ты, полу (а то и - совсем) оглушённый вжался в жалкую ямку, которая всё больше и больше напоминает тебе собственную могилу, а вокруг - НИКОГО! Ты никого не видишь, не слышишь, тебе некуда отползти. И кажется, что на всём белом свете остался ты единственный - да и то ненадолго. Редкий человек выдержит такое! Выдержит, не сойдёт с ума, не застынет жалкой беспомощной кучкой на дне полуразрушенной осыпавшейся ямы, или не побежит куда подальше от этого невыносимого ужаса. А ведь тогда, в страшном сорок первом, НЕ БЕЖАЛИ! Справлялись с собой, с ужасом и с чувством полного одиночества! И стояли - НАСМЕРТЬ! А в окопе - оно бы всяко легче было. На миру ведь и смерть красна. Миром-то и стоять легче, и врага бить, да и умирать легче тоже.
Только не было у стрелковой роты окопов, не было траншей и ходов сообщения. А бойцы - были! Необстрелянные, не "обкатанные" танками, не умеющие почти воевать: так ведь под "мудрым" руководством командующего Западным округом Павлова, они больше не стрельбой занимались и не тактикой, и даже не строевой подготовкой, а помощью соседним колхозам в сельхозработах, ну, и заодно боеприпасы и горючее экономили. Они почти ничего не умели. Но они, в большинстве своём, были воспитаны так, как надо и воинский долг свой готовы были выполнить до конца - как умели.
Видимо, немцам очень сильно был нужен мост, а потери были очень не нужны. И хватало пока свободной авиации. И аэродром был где-то совсем недалеко, успели уже подтянуть. Потому что одну тройку отбомбившихся стервятников, не успели они даже улететь, сменила вторая, а затем и третья. А потом - сразу целая девятка.
Казалось, налёт длится вечно. На самом деле всего через полчаса наступила полная тишина. Бомбардировщики улетели восвояси. Можно было перевести дух, отплеваться-отсморкаться от набившейся земли, хлебнуть воспалёнными губами водички, оглядеться, оказать помощь раненым или самому себе, проверить оружие... Но теперь ещё раз дал о себе знать главный недостаток стрелковой ячейки - её именно изолированность. В окопе можно было скоренько пробежаться и определить, кто убит, кто ранен (и нуждается в помощи), а кто жив-здоров. А тут пришлось командирам выскакивать на поверхность и сначала отыскивать в развороченной земле местонахождение, а потом и осматривать каждую ячейку. По большому счёту, потери были не так уж и велики. У стрелков пострадало одиннадцать человек, из них семеро погибли, трое тяжелораненых, остальные ранены сравнительно легко и могут оставаться в строю. Правда, контужены в той или иной степени почти полроты, кого-то тошнит, кто-то оглох. Ничего, это пройдёт... если доживут. Плохо, что рота осталась без единственного станкового пулемёта - от "Максима" вместе с пулемётчиком Макеевым и вторым номером Язовских осталась только чья-то босая нога и две искорёженных половинки щитка - прямое попадание "пятисотки". Каким-то чудом не получил ни единой царапинки политрук, почти весь налёт простоявший, высунувшись из своей ячейки по пояс. Командир роты, старший лейтенант Петров, из засыпанной ячейки откопался и выполз самостоятельно. Оглох полностью, но видимых повреждений у него не нашли. Он только шарил руками по земле, без конца моргал налитыми кровью глазами и дико орал: "Где моя сумка?!". Сумку отрыли, отдали, старлей прижал её к себе и успокоился. Из трёх взводных погиб один, двое были ранены - один легко, второй, по всему видно, доживал последние минуты, пуская ртом большие кровавые пузыри, суча ногами, судорожно тиская гимнастёрку на пробитой груди. По всей видимости, основной удар авиации немцы направили именно на восточный берег - на позиции полковушек. В результате батарея прекратила своё существование. В первом взводе одно орудие было уничтожено вместе с расчётом, у второго орудия осколки пробили накатник, ствол и искурочили прицел, превратив пушку в бесполезную груду металла, ополовинив к тому же расчёт. Второй взвод, расположившийся слева от моста, пострадал немного меньше: первое орудие, потеряв колесо, могло вести огонь (только подпереть чем-нибудь), из расчёта был убит только наводчик, ранения получили все, но, к счастью - лёгкие. Второе орудие взвода осталось невредимым, потери расчёта ограничились умирающим с развороченным животом командиром, вокруг которого потерянно столпились бойцы, не знающие, как подступиться к столь страшной ране. Им было не до страдающего с осколком в пятке подносчика, не до рыдающего ездового, который, дико кривясь от горя и от боли в пробитом бедре, добивает посечённых осколками, по-человечьи плачущих лошадей. Ещё одна бомба угодила в батарейный пункт боепитания, расположенный в небольшом овражке вместе с ротной кухней. Так что ни старшины, ни повара, ни горячего питания у роты теперь не стало. А у оставшихся полковушек патроны оставались только те, что были возле пушек - по пять двупатронных ящиков на ствол. И только осколочно-фугасные и шрапнель. Впрочем, других снарядов к 76-мм пушкам на батарее изначально не было. Бронебойные такого калибра были большой редкостью. И этой редкости батарее старшего лейтенанта Володи Дзебоева как-то не досталось. Впрочем, старлею Дзебоевуву было уже всё равно: он так и остался стоять на своём НП - опёршись локтями на бруствер, широко расставив ноги в начищенных щегольских хромачах "гармошкой" - махонький осколок пробил висок красавца-осетина, который, наверное, даже почувствовать ничего не успел. Второй осколок - побольше, зазубренный, гнутый, впился в затылок лежащего рядом дзебоевского ординарца омича Пашки Колобовникова, шутника и большого любителя сачкануть. Пашку на батарее иначе как "Колобок" не звал никто, включая командира: мол, "Колобок и от бабушки ушёл, и от дедушки - чтоб работать не заставляли". Несмотря на это, Пашке прощалось многое - за доброту, готовность поделиться последним и, в случае "залёта", взять всю вину на себя. Некому будет по Паше всплакнуть, некому "похоронку" отсылать - детдомовский он. Пусть по нему Родина-Мать поплачет - у неё слёз на всех нас хватит...
Правду говорят: пограничники бывшими не бывают.Если в наше время ты служил срочную на таджикско-афганской границе, то и провалившись в 1941 год, быть тебе лейтенантом Погранвойск НКВД и носить зеленую фуражку.Вот только не рассчитывай на обычные в романах про «попаданцев» легкие и скорые победы.Пограничнику из будущего предстоит пройти через множество мучительных смертей – от штыка в грудь, от очереди в живот, под гусеницами немецкого танка, – каждый раз «перезагружаясь» в том же теле, накапливая бесценный боевой опыт, преображаясь в матерого фронтовика и грамотного командира «Дивизии особого назначения», которая способна изменить ход войны, деблокировав защитников Брестской крепости!
Летом сорок первого года на нашу страну напал сильнейший в истории враг…Польша пала под его ударом за двадцать дней, Франция за сорок пять, а Советскому Союзу западные военные аналитики «отмерили» от двух недель до двух месяцев. Но все они просчитались. Война шла четыре тяжелейших года и закончилась полным поражением гитлеровской Германии. Потому что против захватчиков встала не только Красная Армия, но и весь советский народ.Наш современник, бывший пограничник, продолжает воевать бок о бок с нашими предками в составе Дивизии Особого Назначения.
Зашевелились листва и трава, и стрелки видимо стали подползать ближе, и оттуда, они начали стрельбу в стиле "смертельный дождь", и закидали ганомаг десятком стрел. Пораженный пулеметчик, захрипел, встал с места и рухнул на борт, очумелые ручки пулеметчика бессильно повисли через борт...
Всем тем, кто уже был знаком с моим творением – это отредактированный и измененный (по пожеланиям читателей) вариант.Тем кто не был знаком: Представляю на суд читателя (и критика), новый вариант попаданца в 1941 июнь, но тут есть свои фишки:Первая фишка – это эксперименты с языком и словами (ну и конечно юмор) прошу строго не судить языковую эквилибристику. Эксперимент.Вторая фишка – то, что мой попаданец абсолютно простой среднестатистический человек, он не спецназовец, не омоновец и вообще служил давно.Третья фишка – это то, что попаданец не из России и не Украины-Белоруссии, то есть взгляд на ВОВ из-за рубежа, из центра Азии.Ну последняя фишка – это то, что попаданец не стремится ни к Сталину, ни к Берии, он просто воюет, причем он ни в чем не лучше других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из смакаревичей, доигрался, и попал в 1941 год. А дальше, самое интересное...
Фанфик по манге и аниме Блич. «Манга» и «аниме» – ключевые слова, это значит, что любые иные источники не учитываются, так как зачастую противоречат не только здравому смыслу, но и канону манги. Арка Вандеррейха учитывается ограниченно, по причине того, что во многих моментах прямо противоречит более ранним фактам канона, часто – сюжетообразующим. ГГ – попаданец. Данный текст изначально был мной написан по просьбе девушки, которая попросила сделать ей такой подарок к восьмому марта (очень её печалила судьба всех девушек в каноне и бесили «слепошарые козлы-импотенты» (Ц), которые их окружают)
Все случилось в один несчастный день, когда предательство и зависть отнимают у Августа Агда, графа де Ламара, будущее. Повеса и бретер, душа общества, любимец женщин и магистр темной магии, в одночасье он теряет все: богатство и титул, собственное имя, заслуженную славу и даже старую любовь. Однако таких людей, как граф, опасно загонять в угол. Последствия могут быть разрушительными. Поддавшись гневу, Август проводит темный ритуал невероятной силы, и в мир живых возвращается умершая сто лет назад таинственная темная колдунья Теа д’Агарис.
Пусть ты по-прежнему не знаешь ответов на свои вопросы. Но у тебя появилась семья! Немного странный, но папа, шебутная младшая сестренка и озабоченная непонятно чем, наверное, старшая сестра. Вот только... надолго ли?
Содружество попадает под опеку Контролёров, появившихся внезапно и способных справиться с любой угрозой. Так ли это на самом деле? Они хранят свои секреты от всех. Пилот с необычным грузом отправляется в неизвестную галактику. Какова истинная цель и кто затеял глобальные перемены в Содружестве Пяти? Неординарные ситуации, приключения. Поиск решений спасения человечества подталкивает героев отправиться в далёкий космос…
Чистый стёб. Разозлилась после разговора с коммунальщиками, захотелось кого-нибудь прибить. Вот и прибила.
Достаться по наследству может многое. Богатырское здоровье, высокий интеллект, полный сундук старинных золотых монет…Охотящиеся за твоими близкими и тобой лично демоны, принудительная путевка в иной мир, инопланетный паразит. А еще — дополнительные пункты рейтинга в грандиозной игре живыми фигурками, где люди — всего лишь одна из многих рас. Правила этой игры туманны, цели неизвестны, показывающих недостаточную эффективность или просто неудачливых ждет превращение в кровожадного монстра, безмозглого в самом прямом смысле этого слова.