Похождения двух горемык - [37]
— Ну что, дружки? Подружились? — улыбаясь, встретил нас у крыльца Зиновий. — Но сами ведь понимаете, только один из вас остаться-то может.
— Где? — Сначала я не понял.
— Ну... у нас, — смутился Зиновий. — Роль-то у нас одна... мальчика Степана. Сначала Ратмир намечался, потом вдруг ты... появился.
Я похолодел.
Потом я повернулся к Ратмиру.
По его лицу я сразу почувствовал: он знал все с самого начала, но не мог никак мне это сказать.
Мне снова стало жарко. Я снял шапку.
Вот это да! Рискуешь тут, снимаешься в огне, потом приезжает другой — и тебя отстраняют!
Тут вышел Яков Борисыч. Я застыл. Я ждал: к кому он подойдет? Он подошел ко мне.
— Ну что... расстроился? — положив руку мне на плечо, сказал он.
— Но... я же снимался... лошадей из пожара выводил!
— Ну... это общий план! — сказал Зиновий. — Лица твоего крупно не было видно.
— Ну, чего ты, чего? — забормотал Яков Борисыч. — Ведь ты же инте-рес-ный парень — тебя в любой другой фильм возьмут! Как здорово ты лошадей выгонял! О! Или хочешь — я с бригадиром трюкачей поговорю? Знаешь, как здорово — на лошадях скакать, из окон прыгать, под водой снимать... А?!
Я посмотрел на Ратмира.
— Ну, хочешь — я уеду? — сказал Ратмир.
Я молчал.
Ратмир вдруг заплакал, потом побежал и впрыгнул в рейсовый автобус «Вырица — Гатчина», который как раз подъехал к столбу.
Автобус открыл двери, потом с шипеньем закрыл и, два раза присев, уехал.
— Твоя взяла, — сказал Зиновий и ушел в общежитие.
И тут же почти дверь открылась и на крыльцо вышел известный артист Тимохин в длинной рыжей шубе и посмотрел на меня.
— Ты, что ли, Степа будешь? — улыбаясь, спросил он.
— Кто?
— Ну, мальчика Степу играешь?
— Я.
— Так это из-за тебя, выходит, мне в прорубь нырять?
Я промолчал.
— Ну, спокойно, спокойно, шучу! — Он положил мне тяжелую свою руку на плечо. Потом он ушел к магазину.
А я все ходил у автобуса. Зеркало на автобусе стало белым, пушистым. Лицо замерзало, я подносил ладонь ко рту, дул горячим воздухом к носу.
На крыльцо вышли Зиновий, Яков Борисыч, вся группа.
— Ну, ты, победитель... поедешь, что ли? — насмешливо спросил меня Зиновий.
Медленно подошел Тимохин. Все стали садиться в автобус.
— А какая сцена будет сниматься? — спросил я.
— У проруби, — не глядя на меня, сухо сказал Зиновий.
— У проруби... или в проруби? — спросил я.
Ничего не ответив, Зиновий влез в автобус.
Я влез за ним.
— Ну неужели... нельзя отменить? Может быть... в павильоне снять? — ныл я.
Зиновий отвернулся.
Автобус ехал вниз по извилистой дороге.
— Прорубь-то ваша далеко? — небрежно развалившись на сиденье, спросил Тимохин.
Все молчали, потом Зиновий неопределенно пожал плечами, что означало то ли «а мне какое дело?», то ли «откуда я знаю?».
— Неужели будем снимать? — как бы про себя, сказал я, но все молчали.
Мы ехали по дороге к реке. Тимохин, придвинувшись к стеклу, смотрел. Был сильный мороз, но было пасмурно. Небо было серое, все остальное — белое. Мы съехали на лед, поехали по реке и вот, повернув за мыс, увидели прорубь. Невдалеке стояли тонваген, лихтваген и камерваген. Мы вышли.
— Вот, — показал Яков Борисыч Тимохину, — добегаете до этой проруби, падаете... появляетесь на поверхности, снова погружаетесь, потом появляются только голова с открытым ртом и рука... Тут сделаем стоп-кадр, — сказал Яков Борисыч, повернувшись к оператору.
— Вот смотрите! — показал Зиновий Тимохину. — Примерно оттуда вы должны появиться. Видите, где съезжает человек?
Я посмотрел наверх. По крутому обрыву к реке быстро спускался какой-то человек.
Вот он съехал вниз и, не отряхиваясь, побежал к нам.
Он приблизился, и я узнал комбайнера Булкина.
— Привет! — сказал он. — Меня-то когда снимать будете?
— Вас? — удивился Зиновий. — А зачем?
— Что — зачем?.. Этот вот малец сказал, что снимете меня, в роли.
— А... этот, — сказал Зиновий. — Этот наобещает!
— А я уж жене сказал. Побрился нарочно.
— Ну, бритье-то не пропадет! — улыбаясь, сказал Тимохин.
Булкин посмотрел на Тимохина.
— Этот, что ли, вместо меня? — спросил Булкин.
— А что? — спросил Зиновий.
— Ну, этот справится! — Булкин кивнул. — Ну, я пошел тогда. Дел-то много.
— Увидимся! — дружелюбно кивнул Тимохин.
Потом он с тоской поглядел на прорубь.
— Что ж делать! — проследив его взгляд, сказал Зиновий. — Кто ж знал, что такие придут холода!
Тимохин походил у проруби, поглядывая в темную, дымящуюся воду. Потом он вернулся к нам. Воротник его от инея стал белым.
— Даже воротник поседел от ужаса, — сказал Тимохин.
— Вы же говорили, что вы морж! — недовольно проговорил Яков Борисыч.
Тимохин неопределенно пожал плечами.
— Когда ты... роль тому типу обещал? — подошел ко мне Зиновий.
— Когда... антенну с его дома снимал.
— Да ты у нас орел! — усмехнувшись, сказал Зиновий.
Я вспомнил вдруг плачущего Ратмира, потом оставшегося у общежития Василия Зосимыча...
«Да, — понял вдруг я, — что-то много я сделал не того на пути к своей блестящей карьере!»
— А может, можно без проруби? — сказал я, но никто даже не обернулся в мою сторону.
— Да тут метра полтора глубина, — подходя, сказал бригадир осветителей. — Ну что, Яков Борисыч, можно начинать?
Яков Борисыч, ничего не отвечая, отошел от него и стал ходить вдоль автобусов.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы о маленькой Натке: "Пять минут", "Про голубой таз, терку и иголку с ниткой" и "Когда пора спать…".
Сказки о любви, красоте, честности и бесчестии, герои которых утверждают звание человека.Иллюстрации и оформление А. Флоренского.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.