Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава - [8]

Лета Господня 1576 в теплицах Яворовских Полских бых.

Лета Господня 1577 тако же со врачами дела моя беша. Даже (aż) наста война наша литовская во Инфлянты (do Inflant)[51] на ней же с иными и сам бых, егда князь московский тую страну воевал, а король Стефан под Гданском обозом стоял.

Лета Господня 1578 обвестих отцу святому папе Григорию Третьемунадесять, что, ради помощы здравию моему лекарствы и теплицами, еду в Немецкую землю; и егда бы Господь Бог исцелить изволил, обещахся путь во Иерусалим ко Гробу Господню. (На) что (со) отец святый ко мне писа — с того листа выразумеешь:

«Возлюбленному[52] сыну, пречестному мужу Николаю Христофору Радивилу, князю на Олыце — Григорей папа 13.

Возлюбленный сыне, пречестны[й] мужу! Здравие ти и апостолское благословение! Богобоязно и разумно чесность твоя творит, егда лекарства (lekarstwy) сице здравия снискаешь, что все упование в милости Господни полагаешь. Хвалим убо и употребление теплиц, и пути Иерусалимскаго ко Гробу Спасителеву предприятие твое, имея в его щедротах надежду, что тя прежним здравием помиловати изволит. Благословение апостолское престола нашего, егоже просишь, даем ти сим писанием нашим, и привращение здравия и вся благая и радостнаго пребывания от самаго Господа нашего благодати желаем. Писано в Риме у святаго апостола Петра, под печатию рыбаря. Последняго дня месяца априлиа, лета Господня 1578, папежства нашего седмаго году»[53].

Егда здравие мое начат нечто по прежнему к себе приходити, умыслих возвратитися в дом, — того ради, понеже в Немецкой земли не могох обрести такова человека, с ким бы мог о том пути подлинно собеседовати[54]. И тако абие в осени возвратихся в отечество и постанових в новы[й] же год во Италию, и оттуду в Палестину ехати. Но занеже тоя же зимы король Стефан, приехав в великое княжество Литовское, на лето в 1579 году войну московскую[55] назнаменал, — сан мой ратный то от мене истязовал, дабы аз королю государю своему против общаго недруга отечества пособствовал. И тако той год, купно с протчими ратными великаго княжества Литовскаго людьми на войне Полоцкой пребых, идеже ис пищали в главу сый пострелен, егда скоро здрав бых, новым тем благодеянием Господним зело побужден, — ко обету моему возвратихся.

Лета убо Господня 1580[56] поехал во Италию тем умыслом, да бых нечто лекарствы и парами (cieplicami) покрепився, путь предприят(н)ый кончил, идеже, разсуждением лекарей и их делом тех и овых паров (cieplic) употребляя, едва в августе соверших, и сице лето то проиде. Тамо уже хотел к зиме в Венецыи в корабль внити; но в то время приплыша с тамошних стран иные корабли, возвещая, что в нынешнем 1580 году поветрие[57] в Грецыи, в Сирии, в Палестине и во Египте великое, которое даже до третияго году, понемногу утишаяся, пребывать обыче: понеже в первом году неизреченно[58] жестоко есть, другаго году не тако, третияго мнее (mniey), — почему неизреченную милость Господню всяк познати может, которое не тако христиан, яко поган наказует. Весть сию услышав, весма вси пути сего возбраняху, чтоб отнюдь в явную страсть не вдавался; якоже и корабли, которые в новой год в те страны смышляхуся, не столь прилежно готовишася. По сем весть приде, что король Стефан на другой год паки с войском в Московскую землю грядет. И тако хотя несовершенно оздравев, лета 1581 презимовав, в отечество возвратихся, и целое лето с королем в обозе под Псковом пребывах[59]. Зимою возвратихся в дом, аможе (gdzie iż) вси о моем пути в Палестину ведали, и аз того не таих, и они мне не мало запрещаша; и сам нечто начах ослабевати, обет мой сице себе предлагая, что не повинен бех оный исполнити, разве добре оздравев, понеже с летами купно слабость приходит. Помыслы убо таковые егда часто мне прихождаху, аз вся Господу Богу по обычаю в молитвах моих вручах, — помыслих через исповедание грехов и причастие Тела и Крови Христовой взыскати помощи. Яко абие мне в мысль прииде[60]: аще и не против дела здравие употребляю, тако обаче яко и ходити и вся совершати, на войну ехать, и далний путь подъяти могу; се же аще ли сие ради царя земнаго, или приятеля, или по нужде некое[й] делаю, — чесо ради трудов сего пути имел бых хранитися, который путь самому Богу, Царю над цари, Подателю всех благих, обещах исполнити? И тако всем сердцем весь Господу Богу вручихся, и постанових неподвижно: в каком-ни-есть здравии обещание мое совершити, упование в Нем полагая, яко ми поможет; и аще ли бы ми там прилучилося умрети, со благодарением прияти имех, токмо бы место святое видеть и обещание свое совершенно отдать мог.

Лета убо Господня 1582, дом мой росправив и духовную написав (егда боле возвратитися в отечество не чаях), в августе к королю Стефану, в Гродне будущему, поехал, чтоб ему о пути моем возвестил, и с ним простился. Различным способием отводил мя от того, советуя, дабы аз лутши в Рим ехал, нежели сице слабым здравием в столь опасный путь ехал. Но егда отвещах, что уже сице конечно постанових, чего аще бы оставих — гнев бы Господень навел на ся, и от людей осужден был бы, и чести бы своей некое ущербление соделал, — и колико возможе, толико увещеваше мя, обаче дабы в Царьград ехал, обещая всячески попещися о сем, дабы надежно предприятию моему и доволно мог