Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава - [75]
А понеже некоторые твердят (twierdzą), что тая светлость (światło), понеже имеет вину естественную (causam naturalem), и[с] которой идет, не указуется токмо в дождь, — того ради придал сице: без дождя указалося и была добрая погода. Октоврия в двадесятый день рано, приехали ко острову Малаго Устья, Małego Portu (прежде названо его Устье Агата, Portus Agata)[983], которое великих караблей к пристанищу не припускает. Тамо вергнувши якори, учали карабль затыкати посконию (zgrzebiami) и смолити, понеже был зело избиен. Изъявляли карабелщики, что ащели бы в таковом вихре еще пребыли два часа, тогда бы конечно разрушился. И вышедше на брег, потребных запасов у греков купили, понеже в карабле цыплят волны морския потопили. И аще тот остров солтан турский держит, и турской породы капитан тамо от него поставлен, однакоже гречане, яко и во иных островах Великаго моря (Archipelagi) пашню брют и виноград осматривают (opatruią), а турки всяким запасом и кормом добре осмотрився (opatrzywszy), в крепостях сидят, никуды не исходят, боящеся греков[984]. А когда приходит время отдания дани, несколько каторг (galer) с янычары к тем островам приезжает, и дань выбирают. Видел есмь на том острове несколко малых городков в боку (wbok), к которым однакоже не приходят карабли, лишения ради пристани. Недалече нашего становища была (где)[985] деревня, нарицаемая Ляре (Lare).
Во утрие же рано, понеже полунощный (aquilo) ветр или паче греческий (Graeco) начал повевать, а защищения оттоле не имели есмы, и стягнувше якори, пустилися на море, надеющеся, яко уже в Крит остров приплыти мошно. Но ветр паки переменился чрез тот весь и вторый день, токмо окрест Кассо острова ездили даже до двадесять третьяго дне октовриа месяца. Рано приплыли есмы в Крит остров к горе Соломоновой, promontorium Solomonis (в древних временах названую гору Самниум, Samnium promontorium; и воспоминает ю святый Лука в Деяниях Апостолских); тамо на горе недалеко есть малая башня, где стража живет, морских ради разбойников. И как скоро кинули есмы якори, сказали нам, яко токмо одним днем прежде нас оттоле выехал оный карабль[986], который был с нами вкупе из Александрии вышел а имел в Сикилию путь: так его такожде волны загнали были и ветры разбили; к сему же и господин карабля, который из Александрии болен выехал, на мори умре, и тамо его на брегу погребоша. Тот же карабль[987] приступив, занеже недалече был Сицыа (Sycya), град венецыйский, где пребывает правитель, возвести о моем прибытии, чего же ради и Антоний Бороцый (Baroci) купец у правителя (gubernatora)[988] был, который моего пришествия ожидал.
Понеже часто воспомянулося, что карабли[989] разрушен[н]ие (potłuczone) мало ветром не изгибли, тому никтоже да [не] удивляется. Убо истинно есть, что карабли, чрез древность, или злое делание от ху[до]жника (rzemieślnika) уготованныя, смело и обыкновено идуще, велми часто волны с вихром ударяют, и в то время люди в самом опастве бывают. Убо когда карабль на песку, или на некоей опоце водней разрушается, от ближняго брега подают помощь, и доски обнявшеся (i deski się uiąwszy), многия восплывают; но во глубине и среди моря разбився, уже несть надежды. Ащеже кто и к доске приимется, однакоже вихры и волны его от нея отрывают, его залиют, или аще от брега далече, тогда зимном (zimnem) и гладом погибнет.
Антоний, о котором зде речеся, бывалый человек: уже дважды во Индии Восточной был и добре тамо сведом[990]. Всегда же пущался из Апамеи и Алепа до Евфрата реки, оттоле вниз к Персидскому морю, преже сего Елеатифф (Eleatyff) названному, по сем во Ормус (Ormus) и в Гоис (Goi) приплыл; а вспядь возвращался[991] в Каир Чермным морем, и вышел под градом Тур (Tur), который при брегу того моря лежит, на том месте, где жиды пред фараоном уходили сухим путем[992]. Но вдругие (drugim razem) поимал его паша, который там тою окресностью (okolicę) Чермнаго моря владеет, понижее Аравии Благополучныя пределов. Понеже там христианом не волно плавати, чего турки зело остерегают, недалече убо ездится (się iedzie) мимо Мехи, и тое море тако есть узско, что редко, дабы, обоих брегов невидать было; общеже (a pospolicie) карабли, которые идут из Индии Восточной, приставают к Мехе. Антоний однакоже, имеючи ветр зело добрый, минул и не преставал (nie stępował). Изъявлял нам тот же купец, что паша от него взял болши десяти тысящ цекинов в разных товарах
