Похоть - [108]

Герцог был вне себя от волнения. Выходит, этот ублюдок ему солгал. Король неблагих поклялся, что будет защищать его дочерей. Что при дворе темных фей их будут холить и лелеять.

— Это проклятие… — решил все прояснить Леннокс. — Как же оно связано с моими дочерьми?

— Похоже, Ниалл был весьма болтливым, — вдруг усмехнулась королева. — Мой сын очень похож на своего отца: никогда не знает, когда нужно вовремя закрыть свой рот.

На глазах Леннокса красота королевы исчезла, сменившись лютой ненавистью.

— Когда он говорил с вами? — злобно прошипела Айна.

— Прошлой ночью. Он захватил мою карету по пути на маскарад.

— Негодяй! Не верьте ему. Он лжет.

— Тогда расскажите мне то, что я должен знать. Могут ли они как-либо снять проклятие? И зачем они хотят забрать моих дочерей?

Королева помедлила и внимательно посмотрела на герцога, оценивая его. Леннокс возносил молитвы Богу, чтобы его сочли заслуживающим доверия.

— Что ж, хорошо, я верю в вашу любовь к дочерям и нахожу ваше желание защитить их в высшей степени достойным. Причина, по которой темные феи так отчаянно нуждаются в ваших дочерях, заключается в том, что они твердо убеждены: добродетели смогут положить конец их страданиям. Их двор погибает, и для его возрождения неблагим нужно заполучить добродетельную, смертную кровь. Эту кровь нельзя взять силой — а в этом, смею вас заверить, темные феи крайне искусны. Они также питают извращенную склонность к жестокости и насилию. Но для того, чтобы воскресить к жизни свое королевство, им необходимо добиться расположения и влюбить в себя добродетели. Неблагие не могут просто похитить девушек, забрав к своему темному двору, и потребовать, чтобы они произвели на свет их потомство.

Части сложной головоломки постепенно вставали на свои места, но было еще что-то, о чем королева недоговаривала. Явно не хватало еще одной части этой хитрой задачки. Леннокс знал это, но королева была слишком умна, чтобы излишне откровенничать с ним. Айна явно не доверяла ему в полной мере.

— Даю вам три дня, Леннокс, — сказала она, горделиво выпрямив спину. — Я встречусь с вами здесь, вы приведете своих дочерей, готовых к замужеству. Вы сможете остаться на церемонию бракосочетания, если пожелаете.

— А как же темные феи? — напомнил герцог. — Как, по-вашему, я должен поступить с ними?

Айна рассмеялась и начала удаляться от него.

— А это уже ваша проблема. Вам не стоило заключать с ними соглашение.

— Моя королева! — взмолился герцог, но она вдруг завертелась вокруг него, и какой-то металл со свистом рассек воздух. И прежде, чем Леннокс успел моргнуть, королева приставила шпагу к его горлу.

— Мне совершенно все равно, что вы скажете этому ублюдку, моему так называемому сыну, потому что я знаю: он послал вас, чтобы выведать у меня правду. Выпытать все, что только сможете, о снятии проклятия. Что ж, он ничего не узнает. Можете так ему и передать. А заодно добавить, что ему не достанется ни одна из добродетелей.

Леннокс кивнул, глотая воздух ртом, чтобы не задохнуться.

— Мой темный сын выглядит достойным доверия, но, позвольте вас заверить, это не так. Он — просто копия своего отца, этого зверя, который изнасиловал меня и заставил принять его семя. Такой участи вы хотите для собственных плоти и крови?

Нет! Боже, нет, он не мог перенести даже мысли о том, что любая из его дочерей будет точно так же страдать под каким-нибудь мужчиной.

— А мой сын поведал вам одну очень важную вещь? — прошептала королева. — То, что, возможно, гораздо важнее его презренного погибающего двора?

Герцог отрицательно покачал головой, и слюна сбежала с уголка его рта, хотя он из последних сил пытался не выдать страха, сосредоточиться и не потерять голову.

— Он и шесть его родственников мужского пола тоже прокляты, на них наложены заклятия — смертные грехи. — Айна засмеялась, заметив, как округлились от изумления глаза Леннокса. — Да. Грехи и добродетели. Теперь можете представить, чего неблагие желают на самом деле, не так ли?

— О боже, нет!

— Семь грехов. Семь добродетелей. Даже теперь, в этот самый момент, один из неблагих добивается расположения вашей дочери Честити. Его грех — похоть, порок… только вообразите, что он сделает с ней в своем темном, садистском королевстве!

Вне себя от ужаса, герцог рухнул на землю, и вокруг него разнесся звенящий смех королевы:

— Три дня, Леннокс, или заплатите еще дороже!

Глава 18

Почти стемнело. Луна медленно выкатилась на небо, стоило солнцу скрыться за линией горизонта. Совсем скоро он пойдет к Честити, чтобы еще раз ощутить ее вкус. Но одного вкуса было явно недостаточно. И похоти, и ему самому. Тейн неудержимо хотел Честити, снова и снова, поэтому-то и решил на время избавить ее от своего — и похоти — присутствия. Рядом с Честити он переставал доверять сам себе. Грех был слишком близко, завладевая всем его существом. Тейн не мог рисковать и сразу забирать Честити к своему двору, так что он оставил ее дома еще на одну ночь. Совсем скоро он должен явиться к ней и заявить на нее свои права.

А пока Тейн вернулся к своему двору. Здесь принц был воистину темным мужчиной-феей, и потребности, которые он мог обуздывать в смертном королевстве, вернулись, более яростные и алчущие утоления, чем когда-либо прежде.