Похороны куклы - [61]
– Руби! – закричал он. – Ты вернулась! Вернулась!
Том опустил окно и сбросил скорость.
– Тихо, пацан.
– Руби! Руби! – Джо трусил рядом с машиной, горстями бросая в окно конфеты.
– Черт, парень, ты что творишь? – спросил Том, потирая висок.
– Это конфеты, – сказала я. – Он пытается сделать приятное.
Я склонилась к окну.
– Джо, иди домой и никому не говори, что видел меня.
Том прибавил газу, и маленькая оранжевая фигурка осталась на дороге – одинокая и бледная.
– Я что-то видела, – сказала я.
– Что?
Я закрыла глаза. Руки-палочки и карий глаз смотрелись по-другому, они связались воедино. Появилась копна кудрей.
– У меня жуткое ощущение, что это Барбара, – сказала я. – Выглядела она чудовищно. Как подыхающая от голода крыса. Я не могу ее вот так бросить. Она на вид полумертвая.
В гостиной были задернуты занавески. Пахло в комнате сладковато, словно Барбара тут уже давно. Угол, в котором обычно ставили рождественскую елку из зеленой мишуры, был пуст.
Барбара выглядела изможденной и худой – я присела рядом и накрыла ладонью ее руку. Руки и ноги у нее были какими-то хрупкими. Наверное, это из-за того, что я рассказала ей в письме про Сандру. Это ее доконало.
– Мама, прости. Я так виновата. – Я заплакала.
Она с трудом приподнялась.
– Что случилось? Элейн тебя выставила? Я предполагала, что такое может случиться. Ты их огорчила?
– Ох, мама, я же письмо тебе написала. Я…
Она нахмурилась.
– Ты мне писала? Ну, – фыркнула она, – я ничего не видела. Ты точно наклеила на конверт марку?
Она села.
– Черт. Во что Элейн тебя одевает. Ты похожа на бродяжку. Выглядишь даже хуже, чем до отъезда.
Тут я все увидела. Мик склоняется над ковриком в прихожей. Вскрывает конверт пальцем. Читает. Сворачивает письмо. Сует его в карман. Я перекатилась на пятках, села на пол и потерла мокрые глаза.
– Где Мик? – спросила я.
Из кухни послышались голоса.
Барбара резко повернулась.
– Кто там?
– Не волнуйся, просто мои друзья, – мягко сказала я. – Просто мои хорошие друзья.
Том и Элизабет выглядели на нашей маленькой кухне так странно – Том, выставивший ноги вбок со стула, и Элизабет с волосами, ярким пятном горевшими в комнате.
– По-моему, ей нехорошо, – произнесла я. – И она совсем одна. Она говорит, Мика уже не первый день нет.
Солнце садилось по-зимнему: рано, низко, светя холодными лучами сквозь черные стволы голых деревьев. В этот миг мне показалось, что оно следит за мной весь день, как камера или огромный красный глаз бога, записывает дневные события.
Дом родителей Сандры был в трех деревнях от нас. В саду перед домом стояла сырость. С клюва пластмассовой птицы, сидевшей на верхушке шеста в саду, капала вода. На меня надвинулись белые пластиковые рамы, и дом показался мне великанской головой, нижняя половина которой ушла в землю. Машина Мика стояла сбоку от дома.
– Не ходите со мной, – сказала я. – Ждите здесь.
– Я встану так, чтобы тебя видеть. Если он попытается что-нибудь с тобой сделать, я ему руки-ноги оторву, – ответил Том.
Я зашагала по мокрой бетонной дорожке, и что-то мелькнуло в темном окне, но, когда я позвонила в дверь, ответа не было. Опустившись на колени на холодное крыльцо, я открыла щель блестящего пластмассового почтового ящика. В нос резко ударила волна теплого воздуха, пахшего маслом для жарки и мясом. Я стояла долго, думая, что сказать. Дождь, собравшийся на крыльце, просочился сквозь заплатки моих джинсов.
– Ты дрянь, – наконец произнесла я.
В доме было тихо. Я знала, что он меня слушает.
– У тебя есть жена, ее зовут Барбара. Была дочь, ее звали Руби. Только она тебе больше не дочь, потому что ты ее подвел. Барбара совсем больная, а ты сбежал с девчонкой, которой едва шестнадцать исполнилось.
Последние слова я выкрикнула.
В доме что-то зашуршало.
– Поверить не могу, что ее родители позволили тебе жить с ней прямо здесь, что они за люди такие? Надеюсь, они это слышали.
За дверью раздался шорох, и она открылась, так что я едва не ввалилась в прихожую. На пороге стояла мать Сандры в голубых тапочках.
– Я хорошая мать! – заорала она. – Нечего мне говорить, что плохая.
Когда я бежала по дорожке, Том крикнул из окна машины:
– Давай, поехали. Ей я руки-ноги отрывать не собираюсь.
Позже я слышала, как завелась машина Тома, стоявшая у дома Барбары, потом уехала, а на меня обрушилось уныние, какого я прежде не чувствовала – даже в ту ночь, когда забралась в дерево, где теперь спрятано тело Криспина. Я подождала сколько смогла, чтобы они добрались домой, прежде чем набрать номер Тома, представляя себе, как звонит в обширном гулком вестибюле телефон.
– Руби?
– Привет, Том.
Я плотнее прижала трубку к уху.
– Как она?
– Я ей только что налила чашку чая, но, честно говоря, мне захотелось на нее этот чай выплеснуть, когда я вошла. Уж поверь, она изобразит совсем больную, чтобы мне стыдно было уйти. Все время повторяет: «Так ты у Элейн не была, что, совсем не была?»
– Что с ней?
– Не знаю. Я все время повторяю, что надо врача вызвать, но она не хочет. Говорит, смертельно боится врачей. Не знаю, что делать.
– Мы тут по тебе скучаем.
– Я по вам тоже.
– Уже ведь почти Рождество, да?
– Да, через два дня. Но не чувствуется, правда? Вы уже знаете, что будете делать?
Роман, который сравнивают с «Комнатой» М. Донохью, «Светом в океане» М. Стедман и книгой Э. Сиболд «Милые кости».Давайте познакомимся с Кармел – восьмилетней девочкой, которая любит красный цвет, забавные истории и обожает свою маму. Однажды они вместе отправляются на фестиваль сказок – событие, о котором Кармел давно грезила. Но поездка эта оборачивается трагедией. Вот как все было: продираясь сквозь плотный туман и расталкивая маленькими ручками прохожих, она вдруг поняла, что потерялась. Тогда-то перед ней и возник он – человек в круглых очках, загадочный призрак из ниоткуда.
Телевидение может испортить жизнь. Слышали об этом когда-нибудь? Но не принимали всерьез, верно? Когда пять успешных женщин соглашаются появиться в реалити-шоу, никто не ожидает, что сезон закончится убийством. Да и кто бы поверил, что автор эротических романов или бизнес-леди могут быть опасны. Но правда тем не менее такова: одна из героинь мертва и кто-то должен ответить за это. В своем новом романе Джессика Кнолл, автор мирового бестселлера «Счастливые девочки не умирают», не только исследует невидимые барьеры, которые мешают современным женщинам подниматься по карьерной лестнице, но и предлагает свой особый взгляд на узы сестринства.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.