Походы русских войск при Иване III - [164]
И идоша мимо Юрьев и Ругодиво к Ивангороду. А псковичи труп наехаша на 3 день, а не ведаша того бою. И выидоша же Псковичи на Ивангород».[935]
Сравнение летописных сообщений с разрядными записями свидетельствует об их большом расхождении. Из двенадцати воевод, названных в разрядах, великокняжеская летопись упоминает только одного — новгородского наместника князя Данила Щеню, а Пск. летопись — никого. Такие большие расхождения не могут быть случайными.
Между великокняжеской и Пск. летописями существенных расхождений нет. Разница только в перечне воевод: из трех воевод великокняжеской летописи Пск. знает одного. В рассказе об осеннем походе 1501 г. обе летописи взаимно независимы, но не противоречат, а скорее дополняют друг друга, показывая одни и те же события соответственно с московской и псковской точек зрения.
Первичность разрядных записей перед известиями великокняжеской летописи в принципе несомненна. Столь же несомненно, что составитель известия великокняжеской летописи об октябрьско-ноябрьском походе в Ливонию не пользовался известными нам разрядами и писал о событии, которое в этих разрядах не отразилось. С другой стороны, в разрядах не отразились сведения об осеннем походе на немецкие земли во главе с князем Данилом Александровичем Пенко. Перед нами трудноразрешимый источниковедческий парадокс, свидетельствующий, во-первых, о неполноте дошедших до нас разрядных записей за 1501 г., во-вторых, о неполном, выборочном, использовании разрядных записей летописцами.
Для суждения о событиях осени 1501 г. на ливонском фронте единственным нашим источником становятся летописные известия.
Моск. летопись содержит краткий официальный отчет о бое. Здесь важно указание на внезапность встречи (для русских), наличие сильной артиллерии у противника, которая, однако, в отличие от сражения на Серице, не вызвала замешательства у русских и не сыграла крупной роли. Глубокий рейд — до самой Колывани (Ревеля) — было возможно осуществить только многочисленной конницей (скорее всего, татарской). Глубина операции московских войск достигала 250 км.
Наиболее подробное изложение событий осеннего похода в Ливонию содержит Пск. летопись. Как и в других случаях, она является официальной псковской хроникой, весьма близкой к документальным источникам. Она содержит реалии, отсутствующие в Моск. летописи, точные даты событий, указывает место боя с немцами, сообщает об участии в походе татар, некоторые подробности боя. Обращает на себя внимание, что Пск. летопись всегда говорит о великих князьях во множественном числе, называя рядом с настоящим великим князем его наследника (официального «государя Новгорода и Пскова»), чего никогда не делают ни великокняжеская летопись, ни разряды.
В отличие от своего обыкновения, Пск. летопись не говорит о вечевых собраниях во Пскове и не называет имен предводителей псковского войска — князя и посадника.
Наступление в Ливонию русские войска осуществляли двумя колоннами, между которыми не было непосредственной связи. В бою под Гельмедом участвовали только москвичи и татары, а псковичи узнали о бое только на третий день. Противниками великокняжеских войск были войска дерптского епископа, которые и были разбиты, из чего можно заключить, что эти войска не действовали совместно с другими силами немцев. В отличие от Моск. летописи, Пск. ничего не пишет о рейде к Колывани — возможно потому, что сами псковичи в этом рейде не участвовали. Глубина операции псковских войск достигала 200 км.
По данным ливонских хроник, русские войска совместно с татарами вторглись в Ливонию 31 октября. Численность их достигала 90 тыс. человек; они не встретили должного сопротивления, так как силы Ордена были ослаблены эпидемией. Русские войска прошли через все Дерптское епископство, частично — через Рижское и Ревельское, через области Мариенбург, Адаель, Трикатен, Гельмед, Тарваст, Ервен, Везенберг, Тольсбург, Нарву со всей Вирландией и увели с собой в плен 40 тыс. человек. Немецкие хроники, таким образом, подтверждают известия русских источников о большом рейде в глубь вражеской территории и разорении ее.[936]
Особый интерес представляют документальные источники.
В письме от 23 ноября Плеттенберг сообщает гроссмейстеру Ордена о вторжении в Ливонию 1 ноября русского войска, состоящего из новгородцев, псковичей, москвичей и тверичей, при участии татар. Во главе этого войска стояли три военачальника. Русские подоходили на 6 миль к Вейдену: разгромив Дерптское епископство, русские остались в стране. Плеттенберг умоляет о помощи и сообщает о своем обращении к литовским властям с просьбой о выступлении в тыл русским.[937] В письме от 28 декабря Плеттенберг сообщает о разорении Дерптского епископства, местностей у Мариенбурга, Везенберга, Нарвы, Нейшлота и об уходе русских через Вирландию. Во время пребывания русских в Ливонии силы немцев для отпора им должны были соединиться у Гельмеда. Но силы Дерптского епископа подошли сюда за день до срока и столкнулись с русскими. У епископа было убито в бою 300 человек, у русских — 2 тыс.[938]
Ревельский бургомистр в письме от 26 ноября (на другой день после сражения) пишет, что после первоначального успеха войска дерптского епископа под Гельмедом были разбиты, погибла большая часть кнехтов, русские захватили пушки и пушечные снаряды и двинулись к Феллину.
Монография посвящена одному из важнейших событий истории нашей страны — восстановлению независимости и полного суверенитета Руси после двухсотлетнего ордынского ига. В книге показано, что победа над Ордой в 1480 г. была достигнута благодаря трудовому и ратному подвигу русского народа, дальновидной политике и искусной стратегии Ивана III и привела к принципиальным изменениям во внутренней структуре Русской земли. Автор прослеживает, как вырос международный авторитет Русского государства, которое превратилось в одну из величайших держав мира.
Книга посвящена Ивану III — первому государю объединенной Руси. На фактах его биографии прослеживаются основные процессы решающего для становления Русского государства периода — успешная борьба с удельной раздробленностью, ликвидация татаро-монгольского ига, становление новой идеологии. Особое внимание уделяется взаимоотношениям светской и духовной власти, анализируется ход военных кампаний.Книга предназначена для широкого круга читателей.
Евгений Алексеевич Чудаков — выдающийся советский ученый в области автомобилестроения и машиноведения, основоположник советской автомобильной науки, лауреат Государственной премии СССР.Книга рассказывает о жизни и деятельности Е. А. Чудакова.Рассчитана на массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена событиям яркого и драматического времени, когда решалась судьба Руси. На большом количестве источников автор показывает, как правительство Ивана III, опираясь на широкие слои народных масс, создавало на месте раздробленных княжеств могучее Русское государство, обеспечившее существование и дальнейшее развитие не только коренного, но и других народов нашей страны.Для всех интересующихся историей Отечества.Концы страниц размечены в теле книги так: , для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.