Походы русских войск при Иване III - [132]

«А какими делы… не всхочет [Менгли] поити на Литовскую землю, учнет говорити, что ныне уже к зиме, нелзе ити, и Константину говорити царю так… осподарь мой, господарю, ныне сам на конь всел на своих недругов, а тобе, господине, в ту же пору пригоже ити на своих недругов да свое дело делати».

Видна разница в постановке вопроса о походе против Литвы. Если в марте великий князь призывал к этому Менгли и ставил свое выступление в зависимость от начала похода хана, то в августе он говорит уже о мобилизации всех своих войск и о своей готовности немедленно «всести на конь», и даже о том, что он уже «ныне сам на конь всел».

Готовность Ивана III «всести на конь» отражена, как мы видели, и в разрядных записях о формировании великокняжеского полка.

Из очередного донесения посла Заболотского выясняется, что Менгли действительно послал свои силы на Литовскую землю — под Киев, Чернигов и Путивль. Однако сам в поход не пошел. Менгли опять предлагал совместные действия (под Черниговом и Путивлем). Судя по тому, что сам хан послал туда 500 человек, речь могла идти только о набеговой операции сравнительно небольшого масштаба.[753]

Так и оценивал ее великий князь в инструкции послу в июне 1493 г. «Пишет ко мне царь, что беспрестанно его люди Литовскую землю воюют, и мы здесь слышали, что малые люди приходили сее зимы на Литовскую землю, а не имали ничего, а ныне сына послал с ним 500 человек ино пятью сот человека какая война Литовской земле?»

Сам Менгли в своих грамотах Ивану III отговаривался то тем, что «зима люта была», то тем, что «Днепр прошел, через реку нелзе было перелезти».[754]

Наконец, согласно донесению Заболотского, «царь… Днепр перевезлся и пошел от Днепра на Вздвиженьев день [14 сентября)… к Киеву».[755]

Однако Менгли не был удачлив. Последовал контрудар литовцев: «который город на Днепре чинил есми, вземши и разорили», — сообщает он великому князю. Сам же царь «до зимы трижды крат на конь салился, впервые пошел, ино лед растаял, а вдругоряди разболев воротился». Только третий поход на Черкассы «с пушками и пищал-ми пришли есмя… и мы… Черкасской городок… и иные их городы пожгли».

Сообщение об этом Менгли датировал 16 сентября,[756] т. е. это был тот именно поход, о котором доносил ранее Заболотский.

О походе Менгли сообщил также его брат Ямгурчей. По словам последнего, были взяты и разорены Черкассы и Канев, т. е. города по Днепру ниже Киева. «Аж даст Бог… и на Киев пойдем зиме».[757]

Все это имело характер набегов, а сам Менгли «половину [рати] с собою взяв и воротился с первозимья как снег падет, лед станет».[758]

Большого похода главными силами опять не получилось. В своем ответном послании великий князь выражал недоумение и недовольство: «а ныне которого для дела воротился? Сам есми не пошел на Литовскую землю?»[759]

Таким образом, коалиционную стратегию в кампаниях 1492 и 1493 гг. реализовать не удалось. Менгли, несмотря на все свои обещания, не пошел в большой поход, ограничившись набегами на литовские окраины.

Русское командование осуществляло свой замысел войны, который носил ограниченный характер.

Русский план войны был нацелен на решение ближайших конкретных задач оперативно-тактического масштаба, полностью определяемых политическими целями войны: возвращение к Русскому государству окраинных княжеств с их князьями, вышедшими из-под власти великого князя Литовского.

Можно отметить три основных этапа кампании.

На первом (лето 1492 г.) — официальной целью русских войск было наказание городов, нападающих на южную сторожевую службу (Мценск, Любутск),

На втором этапе (осень 1492 г.) речь шла о помощи князьям, отложившимся от Казимира. Операции принимают более широкий характер, происходят столкновения с литовскими войсками (Мценск, Серпейск).

На третьем этапе (январь — май 1493 г.) — наступление больших ратей на юго-западном и западном направлениях и мобилизация основных сил Российского государства.

Таким образом, прослеживается постепенное, поэтапное развитие и нарастание задач и масштабов боевых действий.

К лету 1493 г. цели кампании были достигнуты. Результатом походов было овладение Мценском, Серпейском, Опаковом и Вязьмой, т. е. был достигнут крупный успех оперативно-стратегического масштаба.

Обращает на себя внимание, что операции на западном (Вязьма) и юго-западном (Серпейск) направлениях проводились одновременно («в то же время»). В принципе, это должно было заставить обороняющуюся сторону распылять свои силы и не давало возможности сосредоточить их для эффективного контрудара.

Большая мобилизация великокняжеских войск была предназначена, по-видимому, не столько для наступательных операций на новых направлениях, сколько для удержания занятых территорий в случае контрнаступления Литвы. Нет никаких признаков наступательных действий русских войск после начала мая, т. е. после решения ближайшей задачи.

Можно, таким образом, рассматривать войну 1492–1493 гг. как наступательную кампанию с ограниченными целями. Глубина операций не превышала нескольких переходов (например, от Можайска до Вязьмы — около 150 км).

Общий стратегический замысел войны с Литвой можно представить по разрядным записям. Войска развертывались на широком фронте от псково-новгородско-литовского рубежа, от Великих Лук до Угры и среднего течения Оки. Кроме войск, собранных к январю в Москве, в поход были двинуты войска из Пскова, Новгорода и Твери, т. е. основные силы русского войска были ориентированы на борьбу на литовском фронте.