Походные письма 1877 года - [15]

С глазами моими (впрочем, им лучше) и продолжающеюся сыпью на затылке такое perpetum mobile не совсем удобно и здорово, но мне везде хочется быть и все самому видеть, ничего не пропустить. Ты знаешь мою деятельность, и огонь, во мне горящий (смолода), еще не угас! Военные обстоятельства, войска подливают масла в потухавший огонь.

Гика, наш приятель, состоит при государе и везде будет с нами. Великий князь Алек[сей] Александрович приезжает в Браилов завтра и будет участвовать в походе. Рассчитывают, что даже если нам скоро удастся поставить мосты, то нужно будет до 12 дней, чтобы (следуя безостановочно) перевести армию за Дунай!

Делай что хочешь не только с имениями моими, но и со мною. Я и все достояние тебе принадлежим всецело. Корчму закрыть можешь, но удостоверься прежде, что лишив себя 100 руб. дохода, мы можем воспретить другим открыть впоследствии корчму или кабак в деревне. Кажется, нужно приговор составить крестьян и подтвердить у мирового посредника. Справься. Корчма бособродская, и можно будет там несколько увеличить доход. Обрати внимание Мельникова.

Два фельдъегеря сряду приезжают в Плоешти без писем от родителей. Что бы это значило? Сегодня едва успею написать им.

Князь Горчаков и его свита находятся здесь в весьма неприятном положении: все военные смеются над ними и ругают. Жомини постоянно толкует о parti militaire* и тем только увеличивает разлад. Жаль, что не приготовил я книжку для журнала, интересно было бы записать, в особенности дипломатические проделки. Ты с детьми узнали бы, по крайней мере, сколько мне пришлось исправлять и предупреждать глупостей канцлера, Жомини и компании.

Тягостно мне отсутствие моего Евангелия, забытого где-то Дмитрием и всегда прежде мне сопутствующего. До 40 лет прожил я, читая ежедневно главу Евангелия, а теперь как-то совестно начинать день без чтения слова божия!

Мы очень запоздали переправою чрез Дунай. Турки везде приготовились, и надо ожидать больших потерь и затруднений. Пока мы стоим, турки собрали 70 тыс. чел. и стеснили черногорцев с трех сторон. Очень опасаюсь, что храбрые орлы будут задавлены. Турки порешили, чтобы с ними покончить и обратить все силы против нас. Беда та, что мы ничего не можем предпринять, чтобы пособить братьям-черногорцам.

Всем константинопольцам кланялся от вас. Благословляю детей, целую ручки у добрейшей матушки, благодаря ее за теплое письмо. Приехала ли к вам Екатерина Матвеевна? Никто за мою старую коляску не дает больше 10-15 червонцев.

Обнимаю тебя и детей тысячекратно. Да сохранит вас Господь и скоро соединит нас всех. Часто думается мне: суета сует, суета всяческая. То ли бы дело жить мирно и тихо с жинкою и детками, да Бога благодарить! Да будет воля Всевышнего. Он лучше знает, как устроить на благо наше земное пребывание. Примем все с покорностью в надежде лучшего.

Твой многолюбящий муж и верный друг Николай

No 7

10 июня. Пятница

После затишья, бывшего в последние дни, теперь les se pr и животрепещущий интерес возрастает с каждой минуты. Государь вследствие полученных вчера известий о встречаемых Циммерманом (корпусный командир) препятствиях в Браилове отложил свою поездку, а между тем войска наши перешли сегодня ночью молодцами Дунай, и бригада генерала Жукова идет уже в обход позиции при Мачине по направлению между Исакчею и Мачином.

Ужасно мне досадно, что вы с таким трудом и неприятными впечатлениями разбираете мои иероглифы. Готов писать по-французски, если вам разбирать легче. Впрочем люди, наблюдавшие за проявлениями женственными, замечали, что так как женщины живут сердцем и самоотвержением (говорю лишь о тебе подобных идеалах), что им дорого и мило лишь то, что трудами, испытаниями дается. Утверждают, что мать того ребенка больше любит, который больше боли физически и нравственно - принес. На этом основании и строки будут тобой цениться по трудностям разбора и неприятностям первого впечатления. Так ли?!

Так как царская Главная квартира прозевала уже переход Дуная в Браилове, то я туда не поеду для парада. А чтобы не прозевать таким же образом главной переправы, отправлюсь завтра к Дунаю на присоединение к великому князю Николаю Николаевичу, не ожидая устроенного им для меня переезда в воскресенье. Найму просто коляску в Бухаресте и прямо явлюсь там, где уже находятся мои вещи и лошади (90 верст от Бухареста в Александрию). Благослови Господь!

Вчера было молодецкое дело двух наших катеров с монитором турецким, подкрепленным пехотою и артиллериею с берега. Наши устраивали заграждение минами и эстакадою. Турки хотели помешать, и монитор пошел напролом. Надо было его задержать, чтобы докончить работу. Молодой лейтенант гвардейского экипажа сел в паровой катер и вступил среди белого дня в неравный бой. Турецкая конная и полевая артиллерия, пехота с берега, а экипаж монитора с палубы осыпали наших пулями и ядрами. Наши подвели мину и остановили монитор, но пуля разорвала проволоку, и взрыв не состоялся. Лейтенанту прострелили обе ноги и ранили художника Верещагина, сидевшего по охоте на катере, который успел вернуться. Между тем главная цель была достигнута - заграждение окончено.