Похитительница кошмаров - [56]

– Где ключи? – требовательно спросила Марен.

Обскура потрогала цепь на шее и покачала головой:

– Ты их никогда не получишь.

– Что ж, в таком случае вы никогда, никогда не проснётесь, – пропела Марен, подходя ближе. Настало время второй фазы кошмара. – Ой, а что это там за кулисами?

Обскура потеряла равновесие и растянулась на полу. Её нога дернулась, как будто кто-то за неё потянул.

– Отпусти меня! – закричала она. – О нет, мои ленточки! – Она дёрнула стопой, потянула обеими руками колено, но нога не сдвинулась с места. Обскура прикрыла и без того закрытые глаза, всхрапнула и вздрогнула. – Милый зайчик, – прошептала она. – Хороший зайчик. Оставайся там, пожалуйста, оставайся там.

Марен подумывала создать кошмар про змею, но решила, что было бы слишком жестоко дать Обскуре такой же травмирующий сон, как тот, который поставил её на путь злобы. Кроме того, Марен умела делать пугающими множество других вещей. Даже кроликов.

– Ему нравится играть с лентами, – сказала она. – Посмотрите, какая у него гладкая шёрстка, какие острые зубки.

Обскура выглянула сквозь пальцы, хотя её глаза были по-прежнему закрыты, и закричала:

– Убери его!

– Дайте мне ключи, – сказала Марен.

Обскура сняла с шеи длинную цепочку с несколькими ключами на ней и швырнула в сторону Марен. Её голова наклонилась вперёд, подбородок упёрся в грудь, и она снова захрапела.

– Оставайся с ней здесь, – сказала Марен Анри, хватая с пола ключи.

– JOLIE MADEMOISELLE! НИКОГДА, НИКОГДА НЕ ПРОСНЁШЬСЯ! – Сидя на краю люка, попугай жевал полосатую моль.

– Он пригвоздил вас к полу, – сказала Марен Обскуре. – Вы не можете двигаться.

Обскура лежала, вытянув руки по бокам, хныкала и подёргивалась.

Марен распахнула дверь на лестничную клетку. Ей навстречу тотчас устремилось облако мотыльков. Хлопая руками, она с визгом отскочила назад. Должно быть, Обскура неправильно поняла указания Анри и выпустила на свободу также и мотыльков. Насекомые облепили Марен волосы, толстовку, залезли в манжеты рукавов и в штаны. Они толстым слоем покрывали стены лестничной клетки. Их стаи налетали со всех сторон. Они пронеслись мимо Марен в зал, где опустились на стол, и принялись хватать кошмары. Они совершенно вышли из-под контроля.

– Не трогайте! – крикнула им Марен.

Увы, времени разбираться с насекомыми не было. Зажав одной рукой рот и нос, а другой прикрыв глаза, она выбежала на лестничный пролёт и, громко топая, устремилась вниз по лестнице.

– Это я! Я сейчас тебя выпущу! – крикнула она Амосу, хлопая себя по лицу.

Она перепробовала все ключи и уже подумывала о том, что стоит снова воспользоваться шпилькой Лишты, когда дверь наконец распахнулась, и наружу выскочил Амос. Отмахиваясь от насекомых, они побежали к камере Лишты, отперли дверь и захлопнули её за собой. Марен раздавила трёх из четырёх мотыльков, которые сумели прошмыгнуть следом за ними внутрь. Последний подлетел к фонарику на потолке и начал бросаться на пластиковую лампочку.

– Бабуля! – Марен упала рядом с бабушкой на колени. Лицо старушки было осунувшимся и безвольным. – Бабуля! – Она потрясла её за плечо, но Лишта не реагировала. Охваченная паникой, Марен нащупала пульс на запястье бабушки. Вот он, едва бьётся под похожей на бумагу кожей. Марен поднесла к носу Лишты палец. Уфф, кажется, дышит. Без сознания, но жива.

– Бабуля, прошу тебя, пожалуйста, проснись! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Марен вновь потрясла её за плечо. Голова Лишты покачнулась. Сама она издала лёгкий вздох и пробормотала что-то про шкуру летучей мыши и чай.

– Давай отнесём её наверх, – сказала Марен.

– Ты уверена? – Амос с сомнением посмотрел на спящую старушку.

Марен отогнала от себя ещё одного мотылька.

– Мы не можем оставить её здесь одну со всеми этими кошмарами. А учитывая, сколько снотворной соли я подсыпала в сон Обскуры, эта поганка будет дрыхнуть ещё несколько часов.

Обняв их обеих за плечи, Амос помог ей поднять Лишту с кровати. Хотя старушка была лёгкой, как птичка, им стоило немалых усилий протащить её по коридору, а затем поднять вверх на каждую ступеньку. И всё это время у них над головами кружился рой мотыльков.

– Осторожно! Берегись! – крикнул Амос, кивнув головой в сторону Лишты, пока они обходили перила лестничной площадки.

На подбородок старушки приземлился пушистый жёлтый мотылек с чёрным пакетиком в лапках. Марен с силой шлёпнула по нему. Насекомое прилипло к её влажной руке, и когда она её вытерла, кошмар размазался по ладони.

Веки Лишты затрепетали. Внезапно она пошатнулась назад, и они все втроём чуть не полетели вниз по лестнице. Марен срочно требовалось вымыть руку, но, держа бабушку, сделать это было физически невозможно. По лестничной площадке над их головами заметался скелет с длинными, тонкими чёрными волосами. Кошмар уже начал действовать.

– Он ненастоящий, – пробормотала Марен. – Он ненастоящий.

Наконец они доковыляли до верха лестницы, затащили Лишту за кулисы и усадили около стены. Обскура неподвижно лежала на сцене, с головы до ног облепленная толстым слоем ползающих, копошащихся, хлопающих крыльями насекомых. От шороха и шелеста их крыльев Марен сделалось дурно. Ещё больше насекомых налетело из-за кулис, но на Обскуре уже почти не оставалось свободного места. Поэтому некоторые остались в воздухе, кружа под высоким потолком зрительного зала.