Похититель детей - [52]

Во время беременности она заставляла себя каждый день по три раза читать молитвы, чтобы святая Богородица сжалилась над ней и позволила хотя бы в четвертый раз избежать материнства. Три молитвы — это было долго, и у нее каждый день недоставало на это времени, но она была упрямой и молилась. На протяжении девяти месяцев. Что она обещала Создателю, то и выполняла.

Генриетта Боземанн сразу же после родов взвесила младенца, обмерила его, обмыла и как могла обследовала. Насколько она могла судить, ребенок был здоров и не пострадал от отравления околоплодными водами. Но, считала она, следует подождать. Последствия могут наступить через несколько месяцев или даже годы спустя.

Эдит не хотела этого ребенка, а когда услышала мнение акушерки, то чувств к нему у нее стало еще меньше. Она чувствовала, что этот ребенок принесет семье одни лишь заботы и беды.

В то первое утро с ребенком в доме она лишь часов в пять утра впала в глубокий сон, пробудить от которого ее не мог никакой плач. И из-за этого она не услышала мужа, который тихо звал на помощь, потому что сил громко кричать у него уже не было.

Когда в семь утра зазвонил будильник, Альфред, который в это время обычно был уже в поле, сидел, согнувшись, на краю кровати. Когда она положила ему руку на спину, собираясь спросить, что случилось, он прошептал: «Вызови врача. Быстро».

И потерял сознание.

Эдит восприняла ситуацию как абсурдную и растерялась. Она натянула халат, подровняла концы пояса, на что ушло секунды четыре, тщательно завязала его и только потом побежала по узкой лестнице вверх, в комнатушку под крышей, где спал Рольф, и растолкала его.

— Беги к доктору Шеффлеру! Пусть придет поскорее, папе плохо.

Рольф протер глаза и недоверчиво посмотрел на нее.

— Ребенок?

— Речь не о ребенке, а о твоем отце! Бегом, черт бы тебя побрал, поторопись!

Рольф выпрыгнул из постели, кое-как напялил брюки и пуловер. Больше всего времени заняло надевание ботинок. Но уже через несколько секунд он промчался вниз по лестнице и выскочил из дома.

Эдит вернулась в спальню. Альфред лежал на кровати с закрытыми глазами и широко открытым ртом. Она склонилась над ним, но не заметила и искорки жизни, дыхания тоже не было слышно.

Ее крепкий муж, который мог открутить любой винт, мог валить деревья, строить сараи, ловить взбесившихся быков и поднимать обломки скал, умер вот так, сразу.

Прошло минут двадцать, прежде чем появился доктор Шеффлер. Он быстро обследовал Альфреда и покачал головой.

— Все, уже ничего не сделаешь, — сказал он. — Он умер мгновенно. Против этого нет спасения. Когда сердце вот так останавливается, врач бессилен.

В этот момент Эдин начала кричать. И кричала несколько минут. Так громко и так пронзительно, что никто из присутствующих не мог этого выдержать. Близнецы стояли в дверях, бледные и испуганные, Рольф теребил пальцы и страшно косил, а ребенок плакал в одиночестве в колыбельке на кухне.

Доктор Шеффлер удерживал Эдит, которая порывалась крушить все вокруг, и наконец ему удалось сунуть ей в рот успокоительное. Эдит выплюнула таблетку прямо в зеркало для бритья, висевшее в спальне. Таблетка сначала прилипла к зеркалу, а потом медленно сползла вниз.

Через пятнадцать минут Эдит перестала кричать, и доктор ушел. Она уложила ноги Альфреда на кровать, заботливо укрыла мужа одеялом, убрала с его лба прилипшую прядь волос и сказала, обращаясь к покойнику:

— Я тебе никогда не прощу, что ты оставил меня в беде.

Потом она обернулась к детям, испуганно стоявшим в комнате и с ужасом наблюдавшим за этой сценой.

— Ваш отец мертв, — сказала она. — И уже, наверное, попал на небо. Не волнуйтесь, ему, конечно, там хорошо, и с этого момента он с неба будет смотреть, как вы себя ведете.

— Но как же он может быть на небе, если лежит здесь? — спросила Луиза.

— Да, как такое может быть? — поддержала ее Лена.

— Его душа на небе, — пояснила Эдит. — То, что здесь лежит, хотя и папа, но это уже не папа.

Рольф кивнул и вытер слезы с глаз, которые страшно косили.

— Иди и принеси ребенка, — сказала мать. — Я думаю, мы назовем его Альфредом.

«Они даже не дали мне собственного имени, даже этого не сделали», — с горечью подумал Альфред, перед тем как забыться крепким коротким сном.

Карла проснулась в пять утра, когда он завел двигатель. Шел легкий снег. «На автобане будет скользко», — подумала она. Ей вспомнился вчерашний вечер и ночь, и она чуть не расплакалась. Она во всем виновата. Она все испортила. Она вот так взяла и уснула. Наверное, он обиделся, что она не стала слушать дальше. И, конечно, расстроился из-за того, что она заснула раньше, чем он успел приступить к ласкам. А эта ночь могла быть такой прекрасной!

— Доброе утро, принцесса! — сказал он, увидев, что она проснулась, и улыбнулся. — Хорошо выспалась?

— Мне очень жаль… — пробормотала она.

— Из-за чего? — Он или в самом деле удивился, или только притворялся.

— Что я заснула. Когда ты рассказывал.

— О чем речь, никаких проблем!

Он говорил серьезно. Она почувствовала это и немного успокоилась.

— Сегодня я продам машину, — сказал он. — У меня уже есть три человека, которые хотят ее купить.