Похититель детей - [137]

— Или маклер, который работает посредником по продаже домов и развалин и постоянно мотается в этой местности? Перестань, Анна. Под подозрение попадает каждый, потому что каждый живущий здесь ежедневно куда-то ездит: или в гости, или собирать грибы, или… Да откуда я знаю, зачем еще! Ты не сможешь отделить одно от другого, это невозможно.

Анна не дала увести себя в сторону. Она была серьезной и сосредоточенной. И даже раскраснелась от напряжения.

— Когда, собственно, Энрико строил новые дома? Ты это знаешь?

Кай вздохнул.

— Нет, так просто, с ходу я не могу сказать, но могу посмотреть. Я был посредником при продаже всех этих развалин.

— Так посмотри.

— Сейчас? — Кай сделал испуганное лицо. — Я думал, мы сходим поесть. Я сегодня с утра выпил три бутылки минеральной воды и не съел даже ни кусочка кекса! Я плохо чувствую себя уже после бокала шампанского.

— Пожалуйста, посмотри. Сейчас.

Кай быстро нашел то, что искал, но все же перелистывал акты с недовольным видом.

— Итак, — заявил он, водружая на нос очки для чтения, — в 1992 году он начал вести строительно-восстановительные работы в Валле Коронате, в 1996 году сделал перестройку в Ла Пекора, в том же 1996 году он купил Ла Ласконе, а в 1999 году — Ла Рочиа. Остальное ты знаешь.

— Да. — Анна задумалась. — В 2000 году исчез Марко… Ты знаешь, когда он продал Ла Рочиа?

Кай снова посмотрел в свои документы.

— В феврале 2002 года.

— Значит, он где-то просчитался с финансами, и сейчас, летом 2004 года, ему пришлось даже продавать Валле Коронату, где он жил всегда, когда вел строительство в другом месте.

— Велика премудрость! — презрительно фыркнул Кай. — Он всегда продавал слишком дешево и никогда не придерживался общепринятых цен. Я был очень зол на него, я клялся, что никогда больше не буду вести с ним никаких дел, но ты же знаешь, как это бывает. Своим дурацким упрямством он, собственно, сбил все цены в этих местах. Ему точно хватало бы денег, если бы он не был таким идиотом.

— Но он не дурак, Кай! Должна быть какая-то иная причина, почему он так дешево продает дома. Он что, боится, что не сможет сбыть их?

Кай долил себе просекко.

— Если ты попытаешься понять, что Энрико думает, говорит и делает, то не продвинешься ни на шаг вперед. В деловом смысле он человек хаотичный. И никто не может заглянуть в его мозги.

— Он всегда вел строительство в местах, вблизи которых исчезали дети. И Карла каждый раз была в Германии, когда пропадали дети.

— Анна, прекрати! Хоть ты не начинай… Энрико — человек со странностями, но всегда готовый помочь, он милый человек, он и мухи не обидит. Не думай о каждом встречном, что он — убийца, тебе все равно никто не поверит. Мы уже установили, что убийцей мог быть каждый. И пекарь, и священник… Следовательно, и я как маклер под таким же подозрением, что и Энрико.

— Да, ты прав, — тихо сказала Анна. — Я просто высказала свои мысли вслух. Энрико — мой друг, и он последний человек, на которого я могла бы такое подумать. Но все же…

И она воткнула желтые булавки туда, где Энрико в последние годы строил дома. Все они находились в радиусе двадцати километров, в кругу, очерченном Анной.

— Я так подумала, — сказала она.

80

Передача «Tagesthemen»[66] только что закончилась, и Анна раздумывала, стоит ли посмотреть американский триллер, который начинался в двадцать три часа, когда со стоянки послышался короткий сигнал машины. В первый момент она ужасно перепугалась, но потом до нее дошло, что если бы кто-то вознамерился напасть на нее, то вряд ли стал бы сигналить, и что обычно сигналил Энрико, возвещая о своем приезде.

Она включила наружное освещение и смотрела, как он поднимается по дороге. Было уже пять минут двенадцатого, и причина, по которой Энрико в такое время проделал нелегкий путь через лес, должна была быть веской.

— Привет, Энрико! — сказала она, когда он оказался перед дверью кухни.

— Как ваши дела? — спросил он очень дружелюбно, словно это была самая обычная вещь — появиться в такое время в отдельно стоящем доме, где жила одинокая женщина.

— Хорошо. Что-то случилось?

— Нет, ничего. Я хотел увидеть вас. Вот и все.

Анна на какое-то время оторопела, но не показала этого.

— Заходите, — сказала она. — На улице чертовски холодно.

— Вы так считаете? Я могу сидеть на улице, если надо, хоть всю ночь.

Они зашли в дом.

— Что с Карлой? — спросила Анна.

— Она уже спит. Сегодня весь день мостила дорогу и очень устала. Она не заметила, что я уехал. Но мне непременно надо было уехать.

Анна кивнула. Ситуация была странной, но она попыталась отреагировать на нее как можно спокойнее.

— Бокал вина?

— С удовольствием.

Анна поставила вино на стол и села напротив Энрико. Еще четверть часа назад она была до смерти уставшей, но теперь сразу же пришла в себя.

— Вы уже обвыклись в Валле Коронате? — спросил он.

— В некоторой мере. Если бы не эта история с пропажей фотографии Феликса, мне было бы легче.

Энрико кивнул.

— Загадочное дело. Есть хоть какие-то предположения, кто бы это мог быть?

— Нет, совсем ничего. Не могу даже представить. Наверное, я так и не узнаю, что произошло. Как, наверное, никогда не узнаю, что случилось с Феликсом.