Похитить Похитонова! - [57]

– Занята, – предположила Вера.

Лина лихорадочно соображала.

Ей было нестерпимо одиноко, и всё же те милые вещи, которыми подруги разбрасываются просто так, она твёрдо решила продавать за фиксированную плату, не делая поблажек никому.

С другой стороны, первое занятие часто бывает бесплатным.

В фитнес-центрах это называется знакомством с тренером.

А гастрономы устраивают дегустации.

И раздают же, в конце концов, известные фирмы пробнички!

Великая имиджмейкерша вспомнила, по какой причине увлеклась пробниками; снова вспыхнул огонёк упрямого желания заработать себе на красивую жизнь в полном размере вместо того, чтобы отклеивать мелюзгу «Шанель» от противной клеевой сопли между рубриками «Экономь» и «Житейские истории».

Качели долго метались из крайности в крайность. Эвелина соскочила с них прямиком в торговый центр. Царство магазинов было её вотчиной, здесь она ощущала доброту, поддержку окружающих (пусть продавщиц, пусть через одну). Уверенности придавало знание всех марок, их ценовой категории и целевой аудитории.

– Пойдём туда, где кружева, – предложила она сходу Вере.

Та как раз перекрасила свои длинные волнистые волосы в кислотно-зелёный цвет и с сомнением смотрела на перспективу дополнить причёску нарядом тургеневской барышни. Может быть, позже? Когда возникнет желание принять участие в театральной постановке о болотных ведьмах?

Додошина поняла её колебание по-своему и ласково предложила вводное занятие по практической стилистике абсолютно бесплатно.

– Для меня как для эксперта опыт очень интересный, – щебетала Эвелина, прикрывая свою неуверенность то драпированной юбкой, то вышитым сарафаном.

Она выуживала вещи наугад и, зажав вешалку в вытянутой руке, ставила их стеной между собой и проницательным взглядом зеленоватых глаз.

Всё это бохо, конечно, нисколько не шло Вере, мчащейся впереди моды на самокате. Даже если бы она жила в эпоху хиппи или воплотилась в крестьянку девятнадцатого века, праздная развязность одеяний и тогда была бы ей не к лицу. Что уж говорить об эре высоких скоростей, которая так и манила облачить спортивные изгибы бедренных мышц в облегающие ультрасовременные материалы и обуться в зеркальный пластик, уподобив ноги железным конечностям робота! Единственным гостем из прошлого, которого Вера была бы рада видеть в своём гардеробе, был глянцевитый шлем, который когда-нибудь вихрь джазовых двадцатых влепит в нашу открытую моду так же резко, как падает на страницу журнала блестящий жук.

– Я похожа на кикимору, – сообщила Холмская своей непрошенной наставнице, нацепив макси.

Эвелина смотрела не на неё, а на ансамбль, который составила из юбки, блузки и аксессуаров в точном соответствии с рекомендациями своего любимого блоггера. Пастельные вещи подходили друг к другу, только не комбинировались с живым, умным лицом, будто бы вклеенном в эту груду мятого тряпья на фотошопе.

– Низкая самооценка у тебя, – безапелляционно прозвучал вердикт Додошиной.

Вера вспомнила, как последний раз ходила к врачу. Точно таким же голосом участковый поставил ей диагноз ОРВИ – не глядя на пациентку, не измеряя давление и температуру, а просто продолжая логическую цепочку, где каждое звено в очереди болело гриппом.

– Я в себе достаточно уверена, – хмыкнула Вера. – Во мне не уверены некоторые мужчины, и одного из них ты знаешь.

– Виктора? – поразилась Эвелина. – Витю нашего хочешь охмурить?

– Я его уже охмурила, но у нас как-то не заладилось, а потом ещё один был…

– Посолиднее? – оживилась жена бизнесмена.

– Наоборот, помоложе.

Ответа не последовало, просто погас огонёк в глазах.

Чтобы смягчить разочарование, пришлось признаться – у юноши всё-таки есть своё небольшое дело. Вдаваться в подробности Холмская не стала – она не считала перепродажу настоящей работой, а масштаб денежного оборота ей был неизвестен. Не знала она и того уровня дохода, начиная с которого Эвелина считает мужчину мужчиной. Та настолько удивлена была её страстью к середнячку Витторио, что вряд ли даст дельный совет по поимке ещё более мелкой рыбёшки.

Осознав, сколь малый интерес златокудрый красавец представляет для других, Вера с новой остротой, ощутила, как много он значит для неё. Вспомнились университетские планы на совместное будущее. Кольнуло счастье того дня, когда оборванная связь восстановилась, невзирая на годы отчуждения. Если бы только снова стать ему полезной!

– Ты сможешь вдохновлять любого мужчину, – напевала Лина в такт мыслям Веры.

– Да, я умею быть заводилой. И стенгазету такую делала – обхохочешься. Когда мы учились вместе, Витторио меня часто называл смешной.

Великая стилистка впервые внимательно посмотрела на подопечную. Но не затем, чтобы наконец правильно определить её цветотип. Она искала в лице и повадках Холмской признаки безумия. Пожалуй, надо было раньше обратить внимание на эти непонятные зелёные волосы.

– Тебе действительно охота быть смешной? – осторожно поинтересовалась Додошина.

– Ты сама только что сказала, что самца надо подбадривать.

– Не подбадривать, как в цирке, а стать такой женщиной, ради которой хочется свернуть горы.

– Жозефиной?

Эвелина не поняла.