Похищенные часы счастья - [3]

— Двое повес, — сказала леди тоном легкого упрека.

Он откинул голову и звонко расхохотался.

— Что за удовольствие жить на свете, если не пользоваться радостями жизни!

— Ну, в этом отношении вы не можете упрекнуть себя, — ответила она.

— Не теряй минуты и пользуйся случаем, — все еще смеясь, проговорил Гюг, — вот мой девиз.

Он усадил ее в автомобиль, затем сам сел в такси и дал адрес шоферу.

Он вспомнил то время, когда старался бывать всюду, где только мог встретить Валерию. И общества скольких женщин искал он с тех пор!

Гюг грустно улыбнулся и тихонько присвистнул. Он устал от женщин. Теперь его манила власть. Он почувствовал ее силу и решил добиться намеченной цели.

В данную минуту он жалел, что не остался на заседании парламента и не послал Виндльсгэма ко всем чертям, тем более, что идеи Тэдди об «интересных приключениях» бывали обычно довольно неудачны. Но сегодня Тэдди пристал к нему, и Гюг обещал приехать.

Такси остановилось перед высоким домом.

Поднимаясь по ступенькам лестницы, он снова ощутил смутное чувство предубеждения к этому приключению. Он уже повернул было назад, но затем, пожав плечами, с видом не то решимости, не то покорности шагнул на площадку и позвонил.

Щеголеватый лакей открыл ему дверь, другой забрал у него шляпу и палку. Со скучающим видом Гюг осмотрел стандартную обстановку нарядного холла.

Мраморный пол был покрыт коврами, настоящими или прекрасной имитацией, по углам стояли вазы с цветами и несколько высоких пальм, круглый дубовый стол с дорогими безделушками и иллюстрированными журналами дополнял убранство. Гюг был слегка удивлен тем, что обстановкой для «интересного приключения» Тэдди Виндльсгэма служила такая приличная квартира.

— Пожалуйте сюда, сэр, — сказал лакей.

Гюг последовал за ним по устланной ковром лестнице. Опять тишина, чинная обстановка, атмосфера покоя и благопристойности.

Вдруг открылась дверь. Очевидно, она была вделана в самую стену, так как Гюг не заметил признака филенки или дверной ручки.

— Которая комната, сэр? — почтительно прошептал слуга.

— Лорд Виндльсгэм должен был встретить меня здесь, — сказал Картон.

— Я сейчас разыщу лорда.

Они стояли в узком, слабо освещенном коридоре. Слуга раздвинул портьеру и, впустив Гюга в маленькую комнату, подал ему кресло, придвинул коробку с папиросами и исчез.

Гюг взглянул на папиросы, отметил их высокое качество, улыбнулся с видом скорее недовольным и закурил.

Чувствуя себя усталым — сегодня был трудный день — Гюг откинулся в кресле с ощущением ленивого покоя.

Слабый, очень слабый звук донесся до него. Он поднял голову с большой черной подушки, прислоненной к спинке кресла, и прислушался. До него доносилось чье-то ровное дыхание: кто-то спал рядом с ним, в этом не могло быть никакого сомнения.

— Кто здесь? — воскликнул он резко, и в то же мгновение из-за стоявшего рядом кресла показалась девушка. Она была небольшого роста, очень тоненькая; в эту минуту у нее был затуманенный взгляд человека, вырванного из мира сонных грез. Она вопросительно взглянула на Гюга и, увидев незнакомое лицо, собралась покинуть комнату.

— Мне очень жаль, что я разбудил вас, — сказал он быстро. — Я не предполагал, что здесь кто-нибудь спит, но у меня появилось неприятное ощущение от присутствия в комнате кого-то постороннего, и я хотел убедиться, верно ли оно.

Он поднялся с кресла.

— Мое имя Гюг Картон, я здесь совершенно чужой.

Он ждал, что девушка в свою очередь скажет, кто она, но вместо того она спросила, затаив дыхание:

— Это вы — политический деятель, автор поэм, получивший знаки отличия в мировую войну?

— Да, это я.

Он мог бы добавить: «И я тот Дон-Жуан, который мечется в вечных поисках прекрасного, часто считает, что нашел его, но — увы! — всегда ошибается».

Гюг вынул портсигар.

— Не хотите ли остаться и выкурить со мной папиросу? Я здесь жду своего приятеля. Могу я узнать ваше имя?

— Я — Диана Лестер. Скажите мне, как зовут вашего приятеля и что вы намерены здесь сегодня делать?

Она взяла папиросу из его золотого портсигара. Гюг заметил при этом, что у нее очень красивые руки.

— Здесь делать? — повторил он за ней. — Но что здесь делают? Я совершенный профан. Виндльсгэм, мой приятель, сказал мне только, что мы отлично проведем здесь время.

Он воздержался от готового сорваться с уст пошлого комплемента — девушка выглядела такой молоденькой, такой странно-серьезной.

— Отлично проводить время, — тоже повторила тихонько Диана, — вот как они это называют, когда слишком много пьют и проигрывают в баккара все, что имеют.

«Так это попросту — игорный дом», — подумал Гюг. Он снова взглянул на Диану.

— Скажите мне, ради Бога, что вы здесь делаете? — спросил он.

Яркие пятна выступили на щеках Ди, когда она отвечала ему:

— О, я здесь почти что хозяйка. Мой отец недавно женился на владелице этого дома.

Откуда-то через открывшуюся на мгновение дверь раздался громкий смех и хриплый мужской голос воскликнул: — Ставлю на все! — затем дверь, очевидно, снова захлопнулась, так как воцарилась прежняя мягкая тишина.

— Вы хотите сказать… — начал Гюг, но в эту минуту в комнату вошел Виндльсгэм.

Он был слегка пьян и потому несколько развязен. Он бурно приветствовал Гюга, его пылающее лицо дрожало от смеха, голубые глаза весело сверкали.