Ярл Огерсон, глянув на его спину, прикрытую рубахой без рукавов, пожал плечами и молча зашагал прочь. Брат слишком ясно показал, что желает остаться один. И Свальду не хотелось вызывать недовольство Харальда, приставая к нему с вопросами.
Они еще успеют наговориться, когда солнце начнет клониться к закату. С теми, кого пригласил сам, брат всегда обходится приветливо. И даже разговаривает…
— Какая жалость, что я не певец-скальд. — Сказал за спиной Свальда его помощник, Сигурд. И коротко хохотнул. — Я бы непременно сложил песню о твоем брате, Свальд. И воспел бы его как самого неприветливого викинга. Клянусь, даже каменные идолы в южных землях веселее, чем он.
— Твое счастье, что ты не певец-скальд — и не можешь сочинить о моем брате глупую песню. — Спокойно отбил шутку Свальд. — Поверь мне, Сигурд, чем меньше ты говоришь и думаешь о моем брате, тем лучше для тебя.
Помощник удивленно спросил:
— Он так опасен? Я слышал какие-то слухи…
Свальд резко развернулся. Сказал, обращаясь не только к Сигурду, но и к прочим воинам, что шагали у него за спиной:
— Здесь, на этом торге, сейчас ходят воины моего брата Харальда. И Один вас упаси сказать в их присутствии хоть что-то о Харальде. Запомните, мой брат не любит, когда о нем болтают.
— Это правда, что он не просто берсерк, а еще и оборотень? — Глуповато спросил Рорк, один из самых сильных — и самых глупых — воинов Огерсона.
Свальд досадливо глянул на Рорка.
— Мой брат берсерк, а не оборотень. Но будь это правдой, я бы не советовал тебе говорить об этом вслух. И так громко.
Ухмылки исчезли с лиц его людей. Свальд кивнул. Именно этого он и добивался. Он снова двинулся по дороге меж торговых рядов. Сигурд сзади пробормотал вполголоса:
— Говорят, его женщины живут с ним не дольше двух месяцев — а потом умирают. И тела их всегда растерзаны так, как будто они повстречались с медведем…
Ярл Огерсон поморщился.
— Я все слышу, Сигурд. Похоже, ты решил отличиться в сплетнях, раз уж не вышло стать певцом?
Воины захохотали. Рорк опять сказал невпопад:
— Не хотел бы я жить по соседству с берсерком…
— Глупости. — Оборвал его Свальд. — Чтобы ты знал — на людей, живущих по соседству с домом моего брата, никто не нападает. Ни он сам, ни другие. Слава Харальда охраняет те земли надежнее, чем целая армия. И те, кого он приглашает в свой дом, хвалят его щедрость и гостеприимство…
— Но при этом молятся богам, чтобы он не пришел за их дочерями. — Пробурчал кто-то из воинов, шагавших сзади.
— Кто это сказал? — Свальд снова обернулся. Оскалился. — Кто посмел…
— Я. — Признался Эрев, викинг-швед. И смело глянул на Свальда поверх голов других воинов — при его росте он мог это себе позволить. — Я плавал на драккаре ярла Вигерсона. Он из тех же мест, что и твой брат. Ярл Вигерсон не раз говорил, как радуются люди в их тинге (земельный округ), что Харальд берет в свою опочивальню только рабынь. И ни разу не пришел просить в жены чью-то дочь. Хотя есть и такие, кто с радостью отдал бы одну из своих девчонок, согласись Харальд отправиться с ними в поход. Берсерки приносят великую удачу, когда идешь воевать…
Свальд нахмурился.
— Эрев, для воина ты слишком много болтаешь о бабах. Надеюсь, если на нас нападут, руки у тебя будут двигаться так же быстро, как и язык.
Воины захохотали. Эрев кивнул, пытаясь скрыть обиду.
— Как скажешь, ярл. Кстати, мы уже дошли до невольничьих рядов. Не хочешь купить брату в подарок новую рабыню? На случай, если у него опять опустела опочивальня? Здесь продают красивых венедок. Говорят, они очень терпеливые…
Кто-то хохотнул. Свальд обвел воинов тяжелым взглядом.
— Я сказал. Я не хочу слышать, как вы обсуждаете моего брата. И не советую болтать о глупостях, когда вы пойдете со мной на праздник, который вечером устраивает для нас Харальд. Все понятно?
Несколько голосов нестройно отозвались:
— Да, ярл.
Свальд развернулся и размашисто зашагал дальше.
Когда солнце прошло уже три четверти своего дневного пути и стало клониться к закату, Огерсон с командой подошли к восточному причалу. Стоял тут только корабль Харальда. Ни тяжелых торговых кораблей германцев, ни легких венедских лодок рядом не оказалось.
И Свальд догадывался, почему. Те, кто стоял у восточного причала, быстро отчалили, разглядев его брата поближе. Конечно, навряд ли до германского торжища докатилась слава ярла Харальда. Но угрюмый взгляд берсерка способен отпугнуть хитрых германцев и неторопливых венедов лучше всякого оружия.
Особенно такой взгляд, как у его брата.
Люди Харальда их ждали. На берегу возле причала уже горели костры, и воины подвешивали над ними две свиные туши. Рядом стояли бочонки с крепким элем — и два бочонка поменьше, с дорогим хмельным медом.
— Пахнет хорошо. — Объявил Рорк, довольно принюхиваясь к дымку, уже пахнущему подпаленным мясом. — Пусть твой брат, Свальд, не умеет улыбаться — зато умеет угощать. Смотри, какие туши. Похоже, купил тут, на торжище. Откормленные, только что с пастбища.
— В сагах поется… — Влез в их разговор неугомонный Сигурд. — Что настоящий викинг накормит изголодавшегося брата, даже если сам останется голодным.
