Похищение Римской империи - [3]

Читатели, которые смогут что-нибудь вспомнить, скажут о православии как государственной религии империи, а также о знаменитом византийском коварстве. Отдельные граждане упомянут о симфонии духовной и светской властей и об огромном храме Святой Софии. Пожалуй, это всё, что подавляющее большинство наших современников может сказать о Византии. Причём общий тон оценок будет скорее снисходительно-пренебрежительным и отчасти осуждающим. Соответствует ли такое отношение реалиям истории, и как оно сформировалось в современной культуре? Это очень интересный вопрос! Осуждать принципы существования Византийской империи и негативно оценивать её историю принято уже более двух веков. Много? По правде говоря, мало, в сравнении с длительностью существования этой империи.

Действительно, классики французского Просвещения однозначно высказывались по теме. Вольтер называл историю Византии «позором человеческого ума». Монтескьё считал тысячелетнюю историю Восточной империи «непрерывной цепью возмущений, мятежей и предательств». В течение XVIII и первой половины XIX века во Франции и Англии вышло немало исторических трудов, которые формировали у просвещённой европейской общественности негативное отношение к империи, столица которой лежала на берегах Босфора. Русские историки и светское общество в тот же период, будучи увлечены всем западным, в основном, воспроизводили оценки французов и англичан. Правда, Константинополь был центром мирового православия, и потому русское дворянство было в несколько двусмысленном положении. Стремление восстановить православное Византийское царство выражалось в постоянной тяге к освобождению Константинополя от турок, но сочеталось с традицией Просвещения, осуждающей политическую «византийщину».

Однако в Западной Европе до XVIII века отношение к истории Восточной империи было другим. Настоящий бум интереса к наследию Константинополя случился в XVII веке при Людовике XIII, которого поддержал его наследник. Король-Солнце Людовик XIV и его приближённые сделали очень много для изучения истории и пропаганды культуры главного христианского государства восточного Средиземноморья. По всей Европе скупались греческие рукописи того периода, королевская типография печатала собрания трудов византийских историков в десятках томов. Король Франции восхищался блестящим наследием христианской Империи, которая больше тысячи лет не позволяла себя разрушить ни варварам, ни славянам, ни арабам, ни другим воинственным народам окружавшего её мира. Не правда ли, удивительно?

Но, узнав это, нам легче понять, почему философы-просветители, несколько десятилетий готовившие французское общество к революционной резне конца XVIII века, так однозначно оценивали Восточную империю. Жесточайшая критика монархии, абсолютизма требовала одновременно осуждать всё то, чем восхищались короли. Если Константинополь, столица Империи, была примером для подражания при французском дворе, то осуждение всего имперского должно было стать частью идеологии нового, свободного общества, которое надеялись создать социальные инженеры. (Конечно, им не удалось убить традицию, и вся наполеоновская имперская символика — прямое заимствование у Восточной, Римской империи через последних французских монархов.)

Рождение европейской демократии было долгим и мучительным. Жестокая Английская революция середины XVII века. Кровавая Французская революция конца XVIII века. Буйные революции 1848 года, прокатившиеся по многим странам Европы. Все их жертвы легли на алтарь строительства современной благополучной жизни. А параллельно формировалось отношение к Средним векам как периоду якобы ещё более жестоких нравов. Жертвы Нового времени было удобно сравнить с жертвами феодализма и инквизиции, бандитизма на больших дорогах и прочих средневековых ужасов, чтобы происходившее вокруг не казалось современникам слишком нечеловечным. Заодно по хронологическому принципу Восточная империя V–XV веков была записана в тот же ряд жестоких средневековых государств. Насколько это справедливо и кому было выгодно? Разберёмся.

А может быть, кому-то такая оценка выгодна и сейчас?

§ 5. Немного правды об Империи

Для формирования более объективных представлений стоит обратиться к тому, что сегодня известно специалистам, изучающим историю так называемой Византийской империи. Этому, конечно, следовало бы посвятить гораздо больше внимания, чем традиционно отводится в курсе истории Средних веков. Перечислим основные выводы историков, специализирующихся на Восточной христианской империи.

В V–XI веках Империя со столицей в Константинополе отличалась от государств Западной Европы следующими особенностями:

— писаное право, продолжавшее раннюю римскую правовую традицию, что, в частности, позволяло простолюдинам оспаривать действия аристократии и добиваться решений в свою пользу (в Западной Европе право представлено ордалиями и обычаями варварских племён, частично записанными, но близко не напоминавшими римского права),

— законы, ограничивавшие концентрацию собственности в руках крупных землевладельцев, благодаря чему рядовые крестьяне не теряли землю; закрепощения крестьян очень долгое время не происходило: они были собственниками или арендаторами,