Похищение на бис - [5]

— И ведь не врал, собака, — буркнул Витек, — еще как находится.

— Сначала должно было поступить сообщение, что меня похитили, — сделала я критическое замечание.

— Правильно. Поступило. Что до остальных подробностей, мы не имеем права их раскрывать…

— А кого же тогда похитили? — блеснула сообразительностью Мартуся. — Не Иоанну, это точно. Почему же вы, господа, так поступили? Что случилось на самом деле? Иоанна, сделай же что-нибудь! Пани Аня! Что происходит?

Мы были потрясены ее выступлением, однако его последствия проявились с большим опозданием и, можно сказать, были растянуты во времени. Кто же мог предполагать, что…

* * *

На самом деле имя Розочки Земчак было вовсе не Розочка, а претенциозное — Розалия. Когда ребенка крестили, ее прабабка радостно встречала свою девяносто шестую весну. Она захватила шматок революции, была свидетелем двух мировых войн, нескольких восстаний, двух оккупаций… Благополучно пережила украшенный всеми совершенствами коммунистический строй, а также многочисленное свое потомство! — И похоже было, что ей суждено было пережить даже конец света. Члены семьи, однако, сохраняли остатки оптимизма и насчет конца света все-таки сомневались.

Прабабка была жутко богатой. И в девичестве, и в замужестве, а особенно после замужества, ибо муж ее уже давно взирал на сей грешный мир с незримых высот. Имущество свое прабабка умудрилась уберечь от всех катаклизмов, сохранила в разных видах и формах и продолжала им владеть, невзирая на все барьеры и рогатки, которые ставил на ее пути господствующий общественный строй, категорически не расположенный к богатеям. Ну, и уперлась, что все достанется единственной на тот момент правнучке при условии, что наряду с имуществом та унаследует также и бабкино имя — Розалия.

Таких идиотов, чтобы из-за глупого имени отказываться от миллионов, в семье не нашлось. Так Розалия стала Розалией, и не прогадала. Через два года удовлетворенная прабабка, наконец, умерла, предварительно честно позаботившись о завещании. А Розалию тут же переделали в Розочку, и это имя прилипло к ней навсегда. Факт, что она богата, от ребенка пытались скрывать, но делали это так неумело, что Розочка выросла в полной уверенности, будто она — пуп земли. Ей все можно и все дозволено, а если чего захочет, то получит на блюдечке без малейших усилий с ее стороны. Результаты оказались налицо: школы она не окончила, глупа была как пробка, а лень расцвела в ней, как джунгли после дождя. Джунгли, заболоченные и полные пиявок. Но, учитывая размеры приданого, быстро нашелся предприимчивый молодой человек, который охотно посадил себе на шею этот прелестный цветочек в еще более прелестной упаковке, причем его чувства к упаковке были гораздо сильнее. Что, понятное дело, он ловко скрывал.

Как истинный розан, Розочка сияла красотой ярмарочной матрешки: буйные золотые кудри, голубенькие глазки без всякого намека на глубину души, пухленькие щечки, малиновые губки, можно сказать, кровь с молоком, тушка, правда, немного тяжеловата. Загар ее не брал, и даже веснушки не появлялись.

— Женщина без веснушек — как небо без звезд, — изрек как-то при ней один сомнительный поклонник, она же сочла это за комплемент.

Вот чем она розу превосходила, так это количеством шипов. Любой кактус позавидовал бы такому изобилию иголок, куда уж там цветку. Желая казаться остроумной, она совершала кучу бездарнейших промахов, глупостей и гадостей. Зубы сводило, когда Розочка пыталась блистать в обществе. Репертуар ее шуток тоже не отличался оригинальностью: больше всего она любила убрать стул, когда человек садился, подставить ногу пробегавшему мимо гостю или сунуть ему желе или мороженое за воротник. Она обожала приветствовать знакомых словами: «Ну, ты и постарела, хи-хи!», как вариант — «постарел». С добавлением «ты ужасно выглядишь» и своим вечным хи-хи, что очень было кстати, например, по отношению к дикторше, у которой через минуту начинался эфир. Или невесте, идущей в этот момент к алтарю.

А уж как ее все любили, начиная с мужа, — просто слов нет. Муж, Рафал Земчак, занимался приумножением богатства, которое Розочка проматывала со свистом. Владели они всем совместно, а посему несчастный Рафал неоднократно вдруг обнаруживал, что в текущем счету зияет обалденная дебетная брешь вместо столь же обалденного кредита, а партнеры считают его безответственным кретином, ибо Розочка как раз решила самостоятельно провернуть гениальную сделку и провернула ее с невероятной скоростью.

Правда, настоящие брильянты из царской короны (всего за два миллиона злотых) ей удалось купить лишь раз, поскольку одна сережка упала на каменный пол и разбилась вдребезги, что навсегда лишило Розочку слепой веры в минералогию. Но другие номера в том же духе она продолжала откалывать с завидной регулярностью, и после шести лет неравной борьбы муж потерял терпение.

Рафал худого слова о ней не сказал, поскольку стиснул зубы, однако провел раздел имущества, благородно оставив дорогой женушке почти всю сумму, уцелевшую от ее приданого. Она могла, если пожелает, растранжирить все за три дня, но к его счетам теперь доступа не имела. Тайны он из этого не делал, наоборот, заботливо объяснил супруге, что это делается исключительно для ее блага. А вдруг что случится? Вдруг его посадят или он неудачно поскользнется? А так она обеспечена, никто ее вдовьего гроша не отберет. И надо же, Розочка именно так все и поняла. Она осталась очень довольна и даже похвасталась подругам.