Погружение в Солнце - [20]

Впрочем, в холле оставалось еще окно с фильтром Лио[5], через которое пассажиры могли любоваться дарующей жизнь звездой безо всякого риска для здоровья.

Спалось в тесной каюте неважно, и, в очередной раз проснувшись посреди ночи и пустившись в паломничество к кофейному автомату, Джейкоб задержался возле круглого окна. Какое-то время он с отсутствующим видом пялился в пространство, все еще не до конца стряхнув с себя остатки сна, но зазвучавшая совсем рядом шепелявая речь мигом привела его в чувство.

– Вот так ваше Шолнце выглядит ш афелия[6] Меркурия, Джейкоб.

За одним из карточных столиков, раскиданных по тускло освещенному холлу, сидел Кулла. Светящиеся цифры настенных часов, висевших за спиной у пришельца, прямо над автоматами по продаже всякой всячины, извещали, что сейчас половина пятого.

Голос у Джейкоба спросонья звучал хрипло:

– Разве… э-э… мы уже так близко?

Кулла кивнул:

– Да.

Сейчас устрашающих жвал не было видно. Всякий раз, как пришелец силился произнести звук «с», его огромные складчатые губы поджимались и исторгали свист. Глаза горели в полумраке, отражая полыхавшее за окном красноватое светило.

– До прибытия ошталошь вшего два дня, – сообщил Кулла.

Руки его покоились на столе, сложенные крест-накрест. Свободное серебристое одеяние скрадывало большую часть фигуры.

Джейкоб, слегка пошатнувшись, снова повернулся к окну. Перед глазами закачался сияющий шар.

– Ш вами вше в порядке? – встревожился принг, приподнявшись со стула.

– Нет, пожалуйста, не вставайте. – Джейкоб остановил пришельца жестом. – Просто слегка повело. С недосыпа. Не помешает выпить кофе.

Он поплелся к автоматам, но на полдороге вдруг замер, обернулся и снова уставился на раскаленное Солнце.

– Оно красное! – изумленно просипел Джейкоб.

– Ешли жахотите, я могу рашшкажать вам почему, пока вы наливаете шебе кофе, – предложил Кулла.

– Да, пожалуйста. – Джейкоб направился к темному ряду автоматов с едой и напитками, ища взглядом кофемашину.

– Фильтр Лио пропушкает только монохроматичешкие шветовые волны, – сказал Кулла. – Он шоштоит из множештва круглых плаштин: одни шлужат полярижаторами, другие преломляют швет. По-ражному поворачивая их по отношению друг к другу, можно ш точностью наштроить длину пропушкаемых фильтром волн. Это очень ишкушшное и хитроумное пришпошобление, хоть и шлегка уштаревшее по галактичешким меркам… вроде швейцаршких чашов – некоторые люди вше еше продолжают ношить их, хотя уже давно наштупила эра электроники. Когда ваши шобратья как шледует ошвоят Библиотеку, вше эти… машины Руба Голдберга[7], я правильно шкажал?.. отойдут в прошлое.

Джейкоб наклонился, пытаясь получше разглядеть ближайший автомат. Вроде кофейный. За прозрачной дверцей скрывалась небольшая площадка с металлической решеткой для стока жидкости. Осталось только найти нужную кнопку, и тогда на площадку выскочит одноразовый стаканчик, а потом из механической артерии хлынет струя желанного горьковатого темного напитка.

В ушах все еще жужжал голос Куллы. Делая вид, что слушает, Джейкоб время от времени вставлял вежливые замечания: «А-а… вот оно как… да, понятно».

Одна из кнопок с левого края автомата слабо светилась зеленым. Он машинально надавил на нее.

И обвел автомат мутным взглядом. Ага! Раздалось жужжание и щелчок! Вот и стаканчик! Так… что за чертовщина?

В стаканчик плюхнулась большая желто-зеленая таблетка.

Джейкоб приоткрыл дверцу и забрал стаканчик. В следующий миг на опустевшую площадку, где только что стоял стаканчик, полилась горячая жидкость.

Джейкоб поглядел на таблетку с недоверием. Что бы это ни было, а на кофе не похоже. Он протер левым запястьем сначала один глаз, потом другой. Затем с осуждением покосился на нажатую кнопку.

Под кнопкой имелась подпись, он только сейчас это разглядел. Она гласила: «Комплекс питательных веществ для ПВЦ». Прямо под ней располагался кардридер, из которого торчала карта памяти. «Для прингов: диетическая добавка – кумариново-белковый комплекс» – значилось на карте.

Джейкоб украдкой покосился на Куллу. Пришелец продолжал читать лекцию, отвернувшись к окну с фильтром Лио. Обозначая, что достиг в своих рассуждениях важного пункта, он простер длань к полыхающему, словно Дантов ад, Солнцу.

– Это крашное альфа-ижлучение обешпечивает водород, – вещал Кулла. – Очень полежная чашть шпектра. Вмешто того чтобы жапутатьшя в огромном количештве шлучайных шветовых волн шо вшей поверхношти Шолнца, мы можем шошредоточитьшя только на тех облаштях, где водород поглощаетшя или ображуетшя шверх нормы…

Пришелец указал на пеструю поверхность светила. Она была усеяна темно-красными пятнами и перистыми дугами.

Джейкоб читал про них. Перистые дуги – это плазменные волокна. Если взглянуть на солнечный диск из космоса, то они выглядели как протуберанцы – люди наблюдали их с тех самых пор, как впервые догадались взглянуть на затмение сквозь телескоп. Кулла же сейчас объяснял, как эти объекты выглядят вблизи.

Джейкоб погрузился в размышления. На протяжении всего полета Кулла избегал принимать пищу в обществе других пассажиров, разве что иногда потягивал водку или пиво через соломинку. Не зная истинных мотивов, Джейкоб мог лишь догадываться, что традиции прингов включали в себя табу на принятие пищи на глазах у чужаков.