Погружение - [5]

— Ты нормальный человек, Брук. Ты не можешь плакать вечно. Ты должна жить дальше, как и все мы.

— Ты имеешь в виду, флиртовать с парнем на похоронах Бэт — значит жить дальше? Это не нормально, это отстой.

— Я почти ничего не знаю о психологии, но могу поспорить, многие доктора сказали бы, что это нормально.

Я фыркнула.

— Нет, я серьезно. Люди совершают сумасшедшие вещи, когда находятся в стрессовом состоянии.

Я пожала плечами.

— Прекрати винить себя, Брук, — сказала Грэтхен. — Финн подобного не испытывает.

— Остановись, — перебила я. — Во-первых, не упоминай его имя снова.

— Извини.

— Во-вторых, перестань пытаться заставить меня чувствовать себя лучше от того, что я вела себя как настоящая идиотка на похоронах моей лучшей подруги.

— Я не пытаюсь заставить тебя почувствовать себя лучше. Я просто называю вещи своими именами. Ты заперлась на несколько дней. Ты плакала больше, чем кто-либо другой. Ты отдала Бэт каждую крупицу своего страдания. Ты должна двигаться дальше, — добавила Грэтхен.

— Двигаться дальше? — тупо переспросила я, словно не понимая, о чем идет речь.

— Я не имею в виду, что ты должна забыть ее, — мягко произнесла Грэтхен. — Я говорю о том, чтобы ты перестала причинять себе боль. Эй, может быть, этот парень на похоронах может помочь. Он ходит в твою новую школу?

— О, Боже мой, — сказала я. — Откуда мне знать? И разве не ты говорила только что, что я не могу быть с ним, потому что это будет совершенно неправильно. Не говоря уже о неуместности?

Грэтхен проигнорировала мой вопрос.

— Он был на похоронах Бэт. Откуда он ее знает? Были ли они друзьями?

— Я не знаю, — я схватила салфетку с ночного столика и высморкалась.

— Гадость. Убирай телефон от лица, когда делаешь это, — попросила Грэтхен.

Я рассмеялась, не смотря на свою боль.

А затем я услышала знакомое хныканье. То же самое хныканье Грэтхен использовала для своего отца, когда хотела новые наряды. Это было раздражающе, но мило.

— Бруки, станет легче!

Я снова засмеялась. Ничего не могла с этим поделать.

Грэтхен была самым бесхитростным и одновременно сбивающим с толку другом, что у меня когда-либо был. Она думала, что может повлиять на события одной лишь силой мысли. Усилие было основополагающим фактором в достижении ее целей.

— На сегодняшнем экзамене по истории я получу «отлично»! — восклицала она в прошлом году, но поскольку не занималась, получила «неуд». Самая неприятная часть всего этого — ее неспособность понять, что если она будет произносить желания вслух, они все равно не будут сбываться.

— Грэтхен, ты не пыталась заниматься, — объяснила я ей.

— Но я произнесла это, — ответила она. — Подтвердила.

Я хотела сказать ей, что реальная жизнь не была семинаром по мотивации, где вам промывают мозги, полагая, что ежедневные записи и проговаривание их снова и снова заставит их сбыться.

— Ты меня слушаешь? — спросила Грэтхен, и я вернулась обратно в реальность. — Я сказала, станет лучше!

— И как ты предлагаешь мне это сделать? — спросила я.

— Иди и трахни того парня с похорон, — предложила Грэтхен. — Даже если это абсолютно аморально.

— Боже мой. Ты совсем больная, — ответила я.

— Я не больная. Я помогаю тебе. Ты должна двигаться дальше. Двигаться дальше от Финна и Бэт и всего этого бардака.

— Во-первых, не произноси это имя еще раз.

— Да, да. Я поняла, — ответила Грэтхен.

— Во-вторых, я не заинтересована в том, чтобы встречаться с кем-то в этом году. Особенно с парнем, которого я встретила на похоронах. Первый подпункт — это …

— Подожди, я запуталась. Первый, второй, первый подпункт? — подразнила Грэтхен. Она любит посмеяться, когда я перечисляю вещи вслух в виде структурированного списка. Заголовки и подзаголовки.

Иногда все становится немного запутанным, особенно когда я вставляю заглавные буквы. Это моя фишка, и это помогало мне организовывать свои мысли.

—Просто заткнись и слушай.

— Да, мэм.

— Хорошо, итак, Первый. Подпункт. Я — выпускница старшей школы, которая планирует посещать очень престижный университет, когда закончит учебу. У меня нет времени на парней.

— Верно. Мы говорим об Университете Северной Каролины Эшвилл?

—У тебя претензии к артистам? — спросила я.

— Я просто рассуждаю, что это не Принстон. И я, правда, не насмехаюсь над хиппи или хипстерами, или любой другой группой людей с «хип» в названии. Это как, подруга, иди уже побрей свои подмышки. Понимаешь, о чем я говорю?

— Какая разница. Второй подпункт. Думаю, будет действительно странно встречаться с парнем, в которого я врезалась на похоронах. Я никогда не смогу признаться людям, как мы на самом деле познакомились.

— Это правда, — донесся ответ Грэтхен.

— Кроме того…

— Нет, Брук. Нет никакого «кроме того». Это даже не пометка для схемы, и мне плевать,— сказала Грэтхен. — Этот разговор становится скучным.

— О господи, и я еще сука? — спросила я.

Она засмеялась.

— Я хочу, чтобы ты все мне рассказала о регистрации занятий. Выбери самых горячих. Я хочу все знать, черт побери!

— Ты что, ни слова не расслышала из того, что я сейчас сказала?

— Без разницы. Ты, может, и не хочешь быть связанной отношениями, но это не удержит тебя от того, чтобы просто смотреть. Я тебя знаю, Бруклин.