Погребенная во льдах - [3]

— При такой страшной опасности трудно требовать от кого бы то ни было более успешных действий, — печально согласился Радульфус. — Но ведь это еще дети, они в таком нежном возрасте…

Брат Эдмунд нерешительно осведомился:

— Надо ли это понимать так, что они покинули Вустер одни?

Он не хотел, чтобы в его вопросе прозвучало осуждение, но брат Гервард смиренно склонил голову, услышав в этих словах скрытый упрек в свой адрес.

— Я не хочу оправдывать себя или кого-либо из нашего монастыря. Однако все получилось не так, как вы, возможно, предполагаете. На город напали рано утром с южной стороны, и мы не смогли сразу оценить, насколько это серьезно и какова численность нападавших, пока они не подошли с севера. Случилось так, что мальчик Ив в это время как раз навещал свою сестру, и они оказались отрезаны от нас. Осмелюсь сказать, что леди Эрмина — своевольная девушка. В данном случае сестры сочли за лучшее собраться в церкви и там выждать, чем все кончится, надеясь, что даже эти мародеры — а должен вам сказать, что многие из нападавших были уже пьяны и неуправляемы, — так вот, надеясь, что эти люди не причинят им вреда из уважения к монашескому одеянию и ограничатся тем, что украдут наиболее ценную утварь. Так вот, хотя сестры все остались в монастырской церкви, леди Эрмина решила бежать из города, как делали очень многие, и укрыться в каком-нибудь безопасном месте. Она заявила об этом сестрам. И поскольку девушку не удалось разубедить, а мальчик ее поддерживал, молодая монахиня, наставница леди Эрмины, решила отправиться вместе с детьми, чтобы доставить их в целости и сохранности в надежное убежище. Когда налетчики убрались восвояси и мы потушили пожар и позаботились о мертвых и раненых, пришло известие, что наши подопечные покинули город, намереваясь добраться до Шрусбери. Их снабдили самым необходимым, но пришлось идти пешком: все лошади были захвачены. Эрмина взяла с собой свои драгоценности и деньги и была достаточно предусмотрительна, чтобы хорошенько их спрятать. И я вынужден с прискорбием сказать вам, что она правильно поступила, уйдя из города, так как людей из Глостера не остановил монашеский сан сестер и они все разграбили и сожгли, а также похитили несколько самых молодых и красивых послушниц, весьма дурно обойдясь с аббатисой, которая пыталась им воспрепятствовать. Девушка приняла правильное решение, и я молю Бога, чтобы она с братом и сестрой Хиларией находилась теперь в безопасности. Однако — увы! — мне ничего не известно об их судьбе.

Брат Дэнис, попечитель странноприимного дома, который знал всех, кто прошел через монастырские ворота, сказал с сожалением:

— Я с прискорбием должен вам сообщить, что сюда они наверняка не заходили. У нас таких беженцев не было. Тем не менее пойдемте вместе со мной в странноприимный дом и лазарет и поговорим с теми беженцами, которых мы там приютили, — вдруг они смогут сообщить какие-нибудь полезные сведения. Ведь до сих пор мы ничего не знали об этих молодых людях и поэтому не наводили о них справки.

— Могло случиться и так, — предположил брат Мэтью, келарь, — что у них в городе есть какой-нибудь родственник, арендатор или старый слуга и они находятся сейчас под гостеприимным кровом и потому не зашли к нам.

— Может быть, — согласился Гервард, несколько приободрившись. — Но я полагаю, что сестра Хилария предпочла бы привести их сюда, под защиту нашего ордена.

— Если никто здесь не сможет вам помочь, — вставил аббат, — следующий шаг, который обязательно следует предпринять, — это посоветоваться с шерифом. Он наводит справки обо всех, кого приютил город. Ты сказал, брат, что дядя этих детей недавно вернулся домой из Палестины. Существуют каналы, по которым он может обратиться к местным властям. Почему он лично не участвует в поисках? Ведь не может же он все свалить на вас.

Брат Гервард тяжело вздохнул, при этом его хрупкое тело сначала напряглось, а затем обмякло.

— Их дядя — рыцарь, в жилах которого течет анжуйская кровь. Племянники — дети его сестры. Его имя — Лоран д'Анже. Он только что вернулся из Крестового похода и приехал в Глостер, чтобы присоединиться к войскам императрицы. Правда, он явился туда уже после атаки на Вустер, и на нем нет вины, так как он не участвовал в этом деле. Однако ни один человек из Глостера не осмелится сейчас показаться в нашем городе. Там король со своим войском, и он в такой же ярости, как и все жители этого несчастного, разграбленного города. Поэтому, в силу сложившихся обстоятельств, поиски детей поручены нашему монастырю. Они ведь ни в чем не повинны, и я так и представлю дело шерифу.

— И вы можете рассчитывать на мою поддержку, — заверил его Радульфус. — Но сначала, поскольку никто здесь не может сообщить ничего нового… — Он обвел капитул вопросительным взглядом, но все присутствующие только отрицательно покачали головами. — Итак, мы должны расспросить наших беженцев. Имена детей, их юный возраст и присутствие сопровождающей их монахини могут способствовать тому, что нам сообщат о них какие-то сведения.

Однако, несмотря на оптимизм аббата, Кадфаэль, выходя вместе со всеми с собрания капитула, не был уверен, что эти расспросы что-нибудь дадут. В последнее время он много помогал брату Эдмунду в размещении и лечении изможденных беженцев, и никто ни словом не обмолвился о подобной истории. Беженцы были весьма словоохотливы и рассказывали множество небылиц, но никогда речь не заходила о бенедиктинской монахине и двух детях благородного происхождения, скитавшихся по дорогам без всякой охраны.