Пограничник - [29]
Через четыре дня после схватки на Заснеженной улице, когда уже была известна дата выхода в рейд, мне позвонили.
– Виктор Ахромеев? – спросил в трубке женский голос.
– Да, – ответил я.
– С вами хочет поговорить одна девушка, Аглая Борисова.
– Куда мне прийти? – нетерпеливо спросил я.
– В корпус контрразведки.
– Через десять минут буду.
Контрразведка была структурой, ведавшей практически всеми внутренними делами Колонии, связанными с правопорядком, охраной особых объектов, поиском вражеских резидентов и тому подобным. Её центральное учреждение размещалось прямо за зданием Администрации, в неприметном низеньком строении: то ли бывшем коллекторе, то ли котельной – не суть, главное, под зданием осталась масса подземных коммуникаций и прочих помещений, которые можно было использовать для нужд учреждения и, разумеется, на благо Колонии.
После проверки документов меня провели по узким и душным коридорам в напоминавшую морг комнату. Стены и пол были обложены кафелем, под потолком горела яркая лампа. Только вместо холодильника в дальней стене было вмонтировано зеркало, под которым размещались металлический стол и два низеньких стула. Я занял один из них.
Её привели через десять минут. Двое охранников завели в комнату девушку в оранжевой робе, посадили на стул и ушли. От цепей на её руках и ногах пахло магией. Аглаю явно старались приодеть и причесать, но это не сильно помогло. Передо мной сидела не девушка семнадцати лет, а особь женского пола с застывшим, лишённым эмоций лицом, в глазах которой плескалась жуткая смесь отчаяния и ненависти.
– Привет, Витя, – хрипло сказала она с отрешённым выражением лица.
– Привет, Ага. Ты мне хотела что-то рассказать?
Губы юной волшебницы скривились в злорадной улыбке.
– Да, хочу. Вы все мною пользовались, управляли как хотели, делали больно. Теперь я могу больно сделать тебе.
– Когда я тебе, Аглая, делал больно?
– Ты хочешь знать, что стало с Ликой? – спросила Аглая, не обратив внимания на мой вопрос.
– Да.
– Она предала нас. Предала меня, как и тебя. Всех! В очередной раз.
Лика проспала в палатке с Аглаей всю ночь. Девушки больше не разговаривали, но певица видела состояние своей подруги. Она несколько раз смотрела на неё «особым» магическим взглядом (как умела, конечно) и заметила, насколько Аглая ментально изменилась.
«Они ей промыли мозги, – думала Лика, стараясь не испытывать эмоции и пряча мысли в подсознании, – промыли мозги и выпили всю силу. А теперь держат на поводке и говорят, что делать. Сначала она, а потом буду я. Блин, куда же я попала? Зачем послушала Аглаю и уехала с ней к этим… двоим? Я точно буду следующей после Аглаи. Эх, бедная девочка… Жаль, но я ей больше ничем помочь не смогу. Что же мне-то делать?»
Лика не спала, а только дремала, внимательно следя за своими эмоциями и мыслями, чтобы в них не закрались… чужие желания.
Солнце только взошло. Пока Аглая ещё спала, Лика вышла из палатки к паре, сидевшей у тлеющего костра.
– Я знаю, что вы с ней сделали, – уверенно заявила певица.
– Какая умная девочка, – улыбнулась женщина, её глаза снова горели уверенностью и надменным превосходством.
– Да, и я даже знаю кто. Тебя зовут Ольга. Ты пыталась соблазнить Виктора, но у тебя ничего не вышло.
– Ревнуешь?
– Зови её Ниг-фа, если тебе так хочется называть мою слугу по имени, – подал голос Антон.
Ниг-фа поклонилась и игриво улыбнулась. Лика вдруг заметила, как она изменилась: лицо стало худее, кожа ярче оттенком, и даже фигура улучшилась. И певица была уверена, что это не иллюзия.
– Пусть будет Ниг-фа, мне как-то всё равно. Меня больше интересует, зачем вы выпили силу из Аглаи?
– Это плата за обучение, – сказал Антон.
– А убийство собственного отца – тоже плата за обучение?
– Да, что поделаешь, это необходимое условие, чтобы стать моей ученицей и хорошей волшебницей. Спроси у Ниг-фа.
Лика почувствовала, будто холодное щупальце ткнулось в затылок. Одновременно поубавилось желания сопротивляться и спорить, навалилась апатия. Лика поняла, что происходит, тряхнула головой, пронзительно крикнула, концентрируя собственные силы, и отскочила назад, выхватив пистолет:
– А ну стоять! Пулю получить захотели? Но нет, – она вспомнила поступок брата. – Я застрелю Аглаю, а потом себя. Кого вы тогда учить будете, а?
Лика приставила пистолет к подбородку.
– Тихо-тихо, – Антон даже не сделал попытки встать. – Ниг-фа пошутила, ты ей в самом деле понравилась. Знаю, тебе сейчас её тело не очень нравится, но позднее она может выбрать другое, по твоему вкусу.
– Не смей на меня давить.
– Ни в коем случае. Мы только рады будем, если ты сама выберешь свой путь.
– А тебя-то как зовут?
Лика встала полубоком, так, чтобы контролировать боковым зрением палатку, где лежала Аглая, и иметь возможность в любой момент развернуться и выстрелить туда.
– У меня множество имён. Но если тебе так интересно, то когда-то меня звали Алгэрси.
– И где же тебя так звали?
– О! Тебе любопытно? Все вы, женщины, любопытные создания. Хорошо, я тебе расскажу, тем более я планирую отправиться в те края. Как ты догадалась, мы следуем далеко на Юг. Туда, гдё тёплое бескрайнее море омывает своими ласковыми водами золотые берега, а солнце дарит свою силу плодородной земле. Там круглый год растут сладкие плоды. Ты ведь любишь фрукты, Лика? Любишь же?
