Пограничник 2 - [26]

— Эйк. Пусть будет просто Эйк… — представился эльф и довольно улыбнулся.

«О птичках» закончили, и он поставил меня, сопляка, на место. На положенное мне место сильно выше того, куда я ставил себя сам. Вознёс меня. Перед самым началом переговоров. Что не может не засчитаться. И от необычности ситуации (торгуясь перед переговорами наоборот, принято себе набивать цену, роняя авторитет противника) я просто шизел. Грёбанные эльфы!

— Почему Эйк? У вас вычурные имена и целый культ, как не оскорбить неправильным их произношением. — уточнил я. Сейчас важна каждая деталь. Дай бог не ошибиться в стратегии разговора, и имя — первый момент, где легче всего попасть впросак.

— Именно потому на мероприятиях, где это может мешать, например, на войне, мы используем то, что ты назвал словом «оперативный позывной». И смело одарил им Натанириэль, дав ей боевое прозвище «Наташа». Может ты будешь доволен, а может тебе всё равно, но рыси, посовещавшись, оставили ей это прозвище навечно, Как награду за блестяще проведённую операцию.

— И как кару за неё же, — усмехнулся я.

— Доля правды в этих словах есть, — не стал спорить Эйк. — Но она на самом деле молодец. Лес доволен ею, а её прозвище останется и как напоминание, что нельзя быть беспечной, и как напоминание, что даже в безнадёжных ситуациях не надо сдаваться. Это достойный позывной, Лес утвердил его.

Я кивнул, дескать, да, ваша мудрость зашкаливает, сеньоры.

— Я могу называть тебя позывным «Рома», как ты разрешил ей? — перешёл он к делу.

— Да, можешь. — А почему бы и нет? Это именно ПОЗЫВНОЙ. Боевое прозвище. Грубо говоря, я могу стать «Рикардо Рома» вместо «Рикардо Пуэбло». Но никак не «Рома Пуэбло».

— Ро-ма… — потянул Эйк. — Так ведь назывался ваш Великий Город из ТОЙ жизни? — задумчивая пауза, и отвечать не требовалось. — У тебя всё очень хорошо с самомнением.

Снова усмешка, но такая, что еле-еле уловимая. Издевка, произнесённая с уважением. Знаете, есть чепушило, хлестающееся в таверне за кружкой пива, какой он крутой, вроде рыбака, показывающего, какую рыбу поймал, или охотника, демонстрирующего размер лапы побеждённого им медведя. И снисходительные улыбки тех, кто его слушает — да-да, мели Емеля твоя неделя. Я с этим «Ромой» в его глазах хлестался не меньше, чем тот тип в питейной, но мне при этом эльф мысленно давал право говорить и делать так, как говорю и делаю, каким бы гротескным хвастовством это ни выглядело. И это вновь приятно зацепило. А потому я, не мудрствуя, задал главный вопрос:

— Эйк, почему я?

Повисла тишина. Эльф не ждал такого резкого перехода к сути. Нахмурился, отпил ещё глоток, поставил кубок. Откинулся на спинку кресла и облегчённо выдохнул.

— Спрашиваешь вот так сразу? Даже не спросишь, почему «сейчас»? Сразу «ты»?

— Так давно пора, потому сейчас. — Я пожал плечами, дескать, что я, банальщины не понимаю? — Но почему я? Что, во всём людском мире не нашлось ни одного достойного человека для контакта? Вы с нами торгуете… Или мы с вами. У нас даже послы друг друга есть. Торговые представительства. Вы не в изоляции и знаете, как мы живём и какие у нас расклады. И так — столетия. Я сомневаюсь, что вы выскочили из Леса только потому, что я освободил вашу разведчицу, из благодарности. Из благодарности вековые устои не ломаются! Однако ваше войско здесь, под моими стенами, готовится к первому совместному походу за многие сотни лет. Что же произошло?

— Первому совместному походу вообще, — улыбнулся эльф. — За полторы тысячи лет, что вы здесь.

О как! Не знал. Ай да я!

— Итак, чем обязан? — теперь откинулся на спинку я, стараясь выглядеть максимально расслабленным. — Только не говори, что раньше не приглашали. Не поверю.

— Приглашали. — Искромётная улыбка. — Но нам это было не интересно. А почему ты? — Театральная пауза. — Ты знаешь ответ, Ро-ма. Должен его понять. Особенно после моих слов о победителе и жертве.

— И всё же? — вот лис, а? Лис этот сова! — Я хочу услышать, а не догадываться. От моего правильного понимания слишком много зависит. Судьба контакта между нашими народами на ближайшие пару-тройку сотен лет. Это слишком большая ответственность для разночтений.

— Тогда начну немного издалека. — Гость поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Мы — дети Природы, Рома. И живём по её законам. А вот вы… — Вздох. — Точнее ОНИ…

Пауза.

— Рикардо, ты — Игрок. А они — скот. Наверное, только поэтому.

Снова пауза. Видно для моих встречных вопросов, но я молчал.

— Давай для грубой аналогии назовём всех живущих мыслящих терминами «волки» и «бараны». Ибо так получилось, что все ими и являются.

Я был не против.

— Бараны отнюдь не слабые. У них есть сила, есть их рога и есть просто потрясающая стадная организация. Но они, каждый из них, не думают ни о чём, кроме своей сиюминутной выгоды. Где трава зеленее, где воздух чище, где водопой приятнее — туда и идут. Сосед по стаду имеет лучшую самку? Рогами его. У другого соседа трава сочнее? Прогнать его, а самку и траву себе. И всё, никакой иной стратегии в их жизни нет. Бараны в принципе не способны думать вперёд, на будущее.

Что будет, когда их стадо вытопчет это поле? Это будет потом, сейчас же баранам это не интересно.