Поговорим о странностях любви - [48]

А с миндалинами повремени лет до двенадцати, если Серый не будет температурить, и не мешай ему плескаться в холодной воде. А мне — объясняться тебе в любви. Увидишь, какими здоровыми и счастливыми станем мы все.

Целую. Лично твой

Александр

* * *

Родная моя Вандушка!

Прости, что долго не писал. Наверное, дня три. Извиняться надо бы перед самим собой: мне больше хочется писать письма, чем тебе их получать. Опять будешь иронизировать над моим многословием. Сама виновата! Вместо того, чтобы ткнуться носом в твою шею, туда, где под бусами спрятались крохотные родинки, я вынужден на десяти страницах описывать, как мне было бы хорошо при этом. После такого письма я чувствую себя человеком, которого лечат по методике одного шведского профессора. Людям, страдавшим ожирением, он вшивал в желудок баллон с воздухом. Подкачали в баллон воздуха, и ты вроде сыт.

Одно спасение: работы — выше головы. Полковник Котя приболел, а тут, как на грех, один за другим пошли тяжелые случаи. Вчера особенно намаялся. Только размылся из операционной, приходит человек с большим-пребольшим носом и толстой-претолстой женой. Жалуется на странное затемнение в бронхах. Они сунулись было к Надежде, но та сразу смекнула, что возни будет много, а толку мало, и отпасовала их мне. Миндалины и прочие простенькие штучки придуманы природой специально для нашей Надьки. Когда в конце квартала начинают подсчитывать проценты, у Надежды всегда полный ажур: смертности почти нет, койкооборачиваемость идеальная, в общем, полный Париж! Начальство обожает ее за бесчисленные инициативы и образцовое ведение документации. Как-то: «Журнал бесед с родственниками больных», «Журнал передачи ключей от сейфа», «Журнал учета поздней госпитализации» и прочая. В историю болезни она аккуратно вклеивает этикетки от всех лекарств, которые получает больной. Мол, для контроля за тем, не ушли ли медикаменты «налево». Как будто нельзя вклеить этикетки, а ампулы с дефицитным лекарством продать втридорога. Эта канитель отнимает массу времени, но к нам уже ездят за передовым опытом. Зато как довольна Надюшка! Поручик Киже, дослужившийся до полковника…

О чем я? А — Человек-Нос! У него диагностировали астму, долго лечили ее, пока на профосмотре кто-то не разглядел подозрительный кругляш. Мадам Нос торопила — им дорог каждый день: супруга временно отстранили от работы, — мол, вдруг это туберкулез, а им нужно иметь дело с продуктами. Муж согласно кивал и так шмыгал своим носовым аппаратом, что чуть не втянул меня в ноздрю. Он потомственный специалист по квасу. Уверяет, будто его дедушка варил клюквенный морс еще для Рабиндраната Тагора, когда тот приезжал в СССР. Тагор якобы умолял дедушку открыть ему секрет морса, но дедушка не мог: государственная тайна! Я долго рыскал бронхоскопом, пока не вытащил сгусток. Промыл — золотая десятка! Стал расспрашивать, откуда она, но Человек-Нос замял разговор: «Оставьте ее себе, доктор». Хорошо, говорю. Поместим в музей нашего отделения. Но сперва составим акт, все-таки золото. Мадам Нос забормотала что-то про дядю Володю, ради которого ее Коле пришлось при обыске срочно проглотить четыре монеты. Три вышли естественным путем, а четвертая исчезла. Из-за этого дядя Володя до сих пор с ними не разговаривает. Отправил их к полковнику Коте. Выздоровеет — пусть улаживает это смутное дело.

Успел написать тебе и немного соснуть. Во сне ты вопросительно смотрела на меня и курила. Пора объявить тебе табачную блокаду. Договориться с вашими магазинами, чтобы ввели эмбарго на сигареты для тебя. Хватит того, что в нашей грядущей семье уже есть один курец. Это я как бы делаю тебе предложение. А ты как бы выходи за меня. И мы будем как бы счастливы. А?

Засыпаю и целую.

Твой С.

* * *

Автор, алло!

Давеча Вы меня упрекали в том, что я больше разглагольствую, чем действую. Ладно. Обсуждать другого все горазды, но вот помочь… Ничего особенного мне от Вас не надо (да Вы бы и не дали: видимо, считаете — чем больше трудностей я преодолею, тем больше закалится мой характер…). Прошу лишь об одном: сделайте так, чтобы мы с Вандой поскорее встретились! Даже если у Вас на всех нас составлена смета, то год только начинается и средства на командировки еще не исчерпаны. За это я готов на любой выкуп, вплоть до своей полубессмертной души. Да какой Вам в ней толк, Вы не знаете, что и со своей-то делать.

Остаюсь в ожидании.

А. Красовский

* * *

Здравствуйте, автор!

Если Вы на меня окончательно не рассердились, сделайте так, чтобы они сейчас не увиделись! Я знаю, что Саня собирается куда-то поехать вместе с Вандой. Пусть не поедет! Или Вам слабо? Не знаю, что мне делать, чтобы (зачеркнуто). Да и есть ли Вы на самом деле? Но если есть, то вот Вам совет: против комаров мажьтесь не «Тайгой», а витамином «В-один». Ампулы хватает на две-три ночи. Мы с девочками случайно обнаружили: когда больному дают много витаминных инъекций, комары никогда не кусают его.

Не забудьте о моей просьбе, ладно?

До свидания.

Лера

* * *

Т е л е г р а м м а

До встречи Москве целую

Александр

* * *

Ванда!

У меня беда. Сам ее накликал. Ты единственный человек, с которым я могу (зачеркнуто). Это, конечно, не по-мужски — плакаться в жилетку, но сейчас (зачеркнуто).