Погоня в тумане - [26]
— И что диверсантов будет больше, чем двое? — напомнил Денисов.
Ромейко рассмеялся.
— И это! Кругом провели, мерзавцы! А сколько их все же было? Сомнительно, чтоб трое. Двое — каждый действует самостоятельно. А трое — группа, им нужна координация. И, следовательно, должен быть четвертый, руководитель.
— И по-моему, так.
— Но кто он, кто? Вот вопрос!
— Думать надо… Я хочу посмотреть на Вальдиса. Поедете со мной, Антон Пахомович?
— Можно поехать.
Вальдис оказался точно таким, как на фотографии, — высоким, худым пареньком с тонкими чертами лица и большими вдумчивыми глазами. Войдя в кабинет следователя, он внимательно поглядел на Денисова и Ромейко, вежливо, но как-то безучастно поклонился. Он не был похож на рабочего, каким назвался. И на наглого разведчика, хитро пробравшегося в наш тыл, он тоже не походил.
Денисов почувствовал жгучую обиду за то, что вот таких славных парней кто-то сумел уговорить и послать на бесславное дело.
— Вы не рабочий, Вальдис!
Юноша посмотрел на него с недоумением.
— По-вашему, я плохо кладать кирпичи? — Он говорил с сильным акцентом.
— Нет, — сказал Денисов. — Кирпичи вы кладете аккуратно, бригадир каменщиков вами доволен.
— Я мало работал, — Вальдис застенчиво усмехнулся. — Я очень люблю каменная работа. Я хочу учиться архитектура.
— Архитектура теперь имеет дело с железом и цементом, — заметил Денисов. — Профессия каменщика отмирает.
Вальдис вежливо возразил:
— Архитектура есть разный. Я буду каменный и деревянный только строить.
В допрос вмешался нетерпеливый Ромейко:
— Там будет видно, чем вам придется заниматься в будущем! Вы лучше признайтесь, чем занимаетесь сейчас.
Вальдис с готовностью ответил:
— О, пожалуйста! Это признание легкий. История архитектуры — одно. Также фотография. Цветная — очень люблю. Еще спорт. Плавание — первый разряд. Подводная охота. Водные лыжи — немножко.
— Мастер акваланга?
— Мастер — нет. Потом — да, не сейчас. Очень любитель акваланга — да. Хороший спорт.
— Очевидно, вы из спортивных побуждений ушли на дно отмели с борта иностранного судна и тайно выбрались на советский берег? Так, Вальдис?
— Не так. — Лицо Вальдиса стало замкнутым. — Гражданин следователь, я уже отвечал такой вопрос.
— Плохо отвечали. Из какой страны вы прибыли к нам?
— Из Советской Литвы. Такая страна. Я уже говорил.
— Да, говорили. Из Клайпеды. А в Клайпеду как попали?
— Рокишкис. Там жил. Можно проверить.
— Проверим. И по документам все, очевидно, сойдется. — Ромейко возмущение передернул плечами. — Хитрая вы бестия, как погляжу, Вальдис!
— Не надо так! — с недовольством сказал Денисов.
В странном юноше чувствовалось что-то непривычно новое, для разведчика — непрофессиональное. Обычные формы допроса не могли раскрыть природу этой необычности, тем более — грубость Ромейко.
— Как вы сами считаете, почему мы вас арестовали? — спросил Денисов, задумчиво глядя на Вальдиса.
— Я положил шамота в стену. Шамотный кирпич, да?
— Почему вы заложили этот кирпич? Вас ведь не просили сделать это. И где вы его достали?
— Нашел на улице. Очень хороший, взял чемоданчик, да? Зачем пропадать?
— Бригадиру могли сказать.
— Зачем? Пустяк. Тысячи кирпичей на стройка. Каждый говорить, да?
— Запираешься! — гневно сказал Ромейко. — Нахально смотрит в глаза и врет!
Денисов и на Ромейко поглядел с той же задумчивостью. Вспыльчивый его помощник решительно не годился для следственной работы. Вслух Денисов ничего не сказал.
Наступившей паузой воспользовался следователь:
— Против вас имеются веские улики, Вальдис. Вчера вас опознал по фотокарточке заведующий турбазой. Вы были одним из его ночных гостей, тем, который предъявил документы на имя Семенова.
Вальдис очень вежливо сказал:
— Вы же паспорт Семенова не нашли у меня, только Вальдис, да? Вы не думаете, ваш заведующий может ошибается?
— Допустим, Слесаренко ошибается. А экспертиза? Отпечатки ваших пальцев совпали с найденными на посуде. Что вы на это скажете?
Вальдис ответил с той же равнодушной вежливостью:
— Экспертиза не бог, да? Наука тоже ошибается.
Денисов встал.
— Останетесь? — спросил он Ромейко. — Я пойду.
— Я с вами.
На улице Ромейко сказал сердито:
— Врет, выкручивается! Заведующий турбазой — ошибается, наука — ошибается!..
— Он сам себя разубедит, — уверенно сказал Денисов. — Не сомневаюсь, что он сейчас мучительно доискивается ответа на извечную философскую проблему следствия.
— Что это за философская проблема?
— Проблема такая: может ли хвост вилять собакою?
Ромейко захохотал.
— Вы остряк, Михаил Владимирович!
— Говорю вам, это философская проблема, а не острота… Пойдемте обедать.
— Я в ресторан, а вы?
— Пригласил Бандуренко, пойду к нему…
За обедом Бандуренко сообщил важную новость: вечерним самолетом в Калининград прибывают начальник управления генерал-майор Трофимов и капитан первого ранга Симонян — познакомиться на месте с ходом операции.
— А у нас трое арестованных, и запираются. — Начальник отряде вздохнул.
— Что запираются — не наша вина, — возразил Денисов. — Наше дело — найти, арестовать, предъявить доказательные улики. Следствие, бывает, месяцами тянется после ареста.
— Так-то так, но проклятый четвертый… Кто он, где?
На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?
Первая книга трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике "Эллинский секрет" в 1966 году.
В книгу вошли рассказы о военных буднях советских солдат: "Мелкое" дело", "Под сенью креста унии", "Священный союз", "В мирные дни".
Это первая советская космическая сага, написанная Сергеем Снеговым в 197? году. Помню мальчишками мы дрались за то, кто первый будет читать эту книгу. С нынешней точки зрения она скорее всего выглядит немного наивной, но помните, что это один из краеугольных камней в фундаменте современной русской фантастики. Прочтите ее!…в далеком светлом и прекрасном будущем, где люди подчинили себе пространство и материю, где человечество по-отечески собирает под своим крылом инопланетные расы, вдруг оказывается, что идет вселенская битва — битва не на жизнь, а на смерть.
Во главе звездной эскадры адмирал Эли начинает далекий поход. Умеющие искривлять пространство разрушители сначала не пропускают землян на свои территории, а затем заманивают адмиральский корабль в ловушку. Эли и его друзьям предстоит пройти через множество тяжелых испытаний, ведь найти общий язык с разрушителями почти невозможно. На помощь землянам приходит неведомая третья сила, а затем обладающий огромным могуществом Мозг, мечтающий обрести тело.Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединились в братский союз, но где-то в темных туманностях обитает загадочный и могущественный народ — рамиры…
«…Я диктую этот текст в коконе иновременного существования. Что это означает, я объясню потом. Передо мной в прозрачной капсуле, недвижно подвешенной в силовом поле, отвратительный и навек нетленный, покоится труп предателя, ввергнувшего нас в безысходную бездну. На стереоэкранах разворачивается пейзаж непредставимого мира, ад катастрофического звездоворота. Я твердо знаю об этом чудовищном мире, что он не мой, не людской, враждебный…»Третья, последняя часть космической трилогии, начатой книгами «Люди как Боги» и «Вторжение в Персей».
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.