Погоня в тумане - [2]

На палубе не было никого, на правом крыле мостика, обращенном к погранкатеру, стояли, переговариваясь, два рыбака. Изотов, сам невидимый для траулера, различил черные конусы — знаки, предупреждающие, что судно идет с тралом. Лиц рыбаков даже в бинокль нельзя было отчетливо разглядеть, но голоса доносились внятно.

Изотов прокричал в мегафон:

— На МРТ! Пограничный дозор. Назовите свой номер, капитана, порт приписки, пункт следования.

Один из рыбаков, стоявших на мостике, юркнул в рубку и возвратился с мегафоном.

— Четыреста семьдесят первый, из «Труженика моря», — ответил он невидимому дозору. — Капитан Сидоренко. Выберем трал, уберемся домой. Еще что?

МРТ-471 был из флотилии колхоза «Труженик моря». Капитана его, лихого рыбака Николая Сидоренко, Изотов тоже знал — и на берегу, и на море они встречались часто. Включив на секунду прожектор, Изотов увидел надпись на рубке и на корме: «МРТ-471. Таймень».

Можно было двигаться дальше. На всякий случай Изотов спросил, где капитан. Тот же рыбак с охотой прокричал, что капитан сутки не спал и сейчас отдыхает, до выборки трала приказал себя не будить. Так что, ежели не горит, лучше оставить капитана в покое. Спросонок Николай Васильевич может и обругать.

Видно было, что рыбак обрадовался встрече с пограничниками. Ночной промысел да еще в тумане — однообразен и тосклив. А тут как-никак — развлечение. Рыбак успел прокричать, что рация у них барахлит, совсем ни к черту рация, а на новую нужны ассигнования по капремонту, а бухгалтера по этой статье ужимают.

Все это тоже было обычным. Рыбаки часто оживлялись при встрече с пограничниками и, хорошо зная, что те до болтовни не охочи, с увлечением поддразнивали их разными байками, заводили «травлю», чтоб подольше задержать около себя дозор.

Катер взял влево и, обогнав рыбацкое судно, пересек ему путь — обходить траулер с носа было безопасно: трал тащился позади.

Вторым обрисовался МРТ-518, траулер Казначеева. Сам грузный Казначеев стоял на мостике с мегафоном в руке. Он зычно заревел на оклик с погранкатера:

— Приветик, защитники! Выскочили, как привидение из погреба. До родимчика когда-нибудь доведете… Ну, я, я! И все тут — мои, чьи же еще? Пять нас, кругленькая пятерочка, остальные припухают на бережку. Номера? Пожалуйста: 518-й, 540-й, 480-й, 471-й, 317-й… Чего еще? На семьдесят первом рация отказала, никак не свяжемся. Пропал Сидоренко в тумане. Погляньте в свой хитрый приборчик, не впереди ли тралит? Окажите такую услугу!

— Ремонтируйте свои рации, не понадобятся услуги, — сдержанно ответил Изотов. — Из других колхозов, может, слыхали, — выходил кто сегодня?

— Нам другие колхозы не докладываются, — кричал с воодушевлением Казначеев. — А жаль, мы бы порядок у этих охломонов навели, да такая грустная история: не признают за начальство! А что? Что за чепе, спрашиваю? Море — такая смешная вещь — чего не бывает!

Видя, что погранкатер уходит, Казначеев заорал во всю мощь мегафона:

— Изотов, у меня среди тресочки таких три лосося угораздило!.. Одного по-приятельски могу перебросить, угощайтесь, защитнички!

Балтийский лосось, деликатесная рыба, когда-то подававшаяся к царскому столу, давно уже стал такой редкостью на Балтике, что в спокойное дежурство Изотов, не раздумывая, подплыл бы за щедрым даром. Но сейчас он и не откликнулся. Катер, бесшумный и темный, унесся вперед.

Один за другим, все ближе подворачивая к берегу, он проверял шедшие по отмели траулеры. Короткая вспышка прожектора выхватывала из мглы знакомые номера: 540, 480, 317… Изотов вызывал на мостик капитанов, капитаны тоже были знакомые, каждого он встречал неоднократно. Оставался лишь траулер, что шел впереди, — и он был тем неизвестным судном, которого не указали в сводке.

Изотов окликнул его по радио, но незнакомец не отозвался. На экране локатора было видно, что он невозмутимо идет с той же скоростью по тому же курсу — к концу отмели.

— Рыбак, — уверенно сказал Тойвис. Он сам был из потомственных моряков и по движению суденышка на локаторном поле любил определять тип судна и характер его движения: тралит ли, тащит ли груз, убегает ли от бури. — Такой же МРТ, как и все эти.

Из рубки высунулся радист и передал радиограмму из пограндивизиона: «Подтверждаем пять судов колхоза «Труженик моря». Шестое подлежит задержанию и досмотру». Изотов молча передал радиограмму помощнику. Тот тихо выругался. Неизвестное судно не могло быть рыбацким. В дивизионе, несомненно, связались со всеми местными колхозами и лишь после этого отправили радиограмму.

— Может, литовское или латышское? — сказал Тойвис. — Забрели случайно…

Изотов покачал головой. Литовские и латышские рыбаки посещали отмель, но они сообщали о своем приходе.

Катер на малом ходу подкрадывался к незнакомцу.

Тот по-прежнему неторопливо шел вдоль восточной каемки мели. Было что-то поражающее в спокойствии, с каким судно, без уведомления и разрешения вторгшееся в чужие воды, двигалось в тумане. И хотя Тойвис, после радиограммы из дивизиона, уже не настаивал, что преследуемое судно — рыбак, Изотову и самому казалось, что это обычный МРТ: если незнакомец и не тащил за собой трал, то он в совершенстве имитировал работу траулера.