Погонщица единорогов - [57]

Я помалкивал, отлично понимая, что если попробую объяснить, то быстро попаду в руки врачей совершенно другого профиля. Потом мне сделали несколько болезненных уколов, посовещались, стоит ли делать капельницу, и решили, что не стоит. Тот врач, который важно поглаживал бородку клинышком, начал расспрашивать: не имею ли я привычки чесать глотку острыми предметами или глотать их. Отрицание его крайне расстроило, ибо, как понял из разговоров, не вписывалось в тему его диссертации о каких-то девиантах.

До палаты я так и не добрался. В коридоре меня перехватили двое крепких парней. Один – в штатском, второй – в полицейской форме. Мы уединились в процедурной, откуда предварительно выгнали возмущённых сестричек, и принялись разговаривать на темы насилия в семье. То есть допросчики интересовались, не устраиваем ли мы с Оксанкой потасовок до крови из горла. У этих ребят тоже имелся личный интерес. Как достаточно весело пояснил штатский, ему необходимо срочно сдать отчёт о семейном насилии и мой случай как раз мог закрыть подборку поножовщин и избиений.

В общем, и эти ушли несолоно хлебавши, а мной занялись сестрички с очередной дозой чисто медицинских пыток. В этот раз мазали горло чем-то вонючим и липким. После вкатили ещё один укол и посоветовали лечь подремать.

До своей койки я добрался с раскалывающейся головой, ноющим горлом и исколотой задницей. Но и тут покоя не дали. Уже успели пустить слух, что я стал жертвой маньяка с бритвой, и пришлось отвечать на совершенно идиотские вопросы соседей по палате. Видели, как меня вели полицейские, поэтому попытки отрицать очевидное встречались ироническим скепсисом. В конце концов кто-то предположил, что с меня взяли подписку о неразглашении, и лишь тогда все отвязались.

Не успел я облегчённо вздохнуть, как позвонил Костик и устроил форменный допрос. Блин, после того, как врачи настоятельно советовали помалкивать, я молол языком почти без передыху! Вот Костику я рассказал истинную правду. О том, как в ванной на меня напал настоящий нильский крокодил, выползший из унитаза. Как в неравной схватке мне удалось одолеть бестию, но в последний миг чудовище таки укусило меня за шею. Товарищ согласился, что это просто ужасно и сделал осторожное предположение, что именно так Боженька карает тех, кто не желает проставляться за днюху супруги. Пришлось вежливо послать его к нильскому чудовищу. Костик поржал, пообещал прийти на выходных и пофоткаться на фоне чучела крокодила.

Позвонила Ксюха и спросила, как дела. Пребывая в лёгкой истерике, я попросил немедленно забрать меня домой. Ну, или в психиатрический диспансер. Тот, что для буйных. Короче, в место, где будет спокойно. Жена повеселилась и твёрдо пообещала, что завтра я окажусь дома. Если, конечно, не начнётся ухудшение. Потом чмокнула в трубку и приказала ждать её прихода.

Всё, вроде бы оставили меня в покое. Теперь я смогу спокойно вытянуться и обдумать произошедшее.

Или уснуть.

Что я и сделал.

Здесь

Кто-то взял меня за плечи и приподнял. Кажется, я упирался лбом во что-то холодное и скользкое. Кроме того, к лицу прилипли какие-то посторонние предметы. Вроде бы листья.

– Переворачивай этого идиота, – знакомый голос. – Вот так…

Меня перевернули и положили на спину. Потом принялись отдирать от лица фигню, мешающую открыть глаза. Ну точно – листья. В горле пульсировала боль.

– Он жив? – тихий голос Виктории.

– Куда денется! – Теперь я узнал: голос давешнего старикана. – У этого остолопа имеется хитрый дар, который позволяет ему избежать неминуемой смерти. Как только костлявая заносит косу, он тут же ускользает в свой мир.

– Но тело ведь никуда не девается! Я сама видела, как ему почти отрезали голову, а сейчас и шрама-то почти не осталось.

– Фантом. – Меня хлестнули по щеке: – Открывай, открывай глаза, придурок. Тебе предоставили такой шанс, а ты умудрился его просрать! Что теперь делать – ума не приложу.

Глаза я открыл и обнаружил, что нахожусь в том же месте, куда меня притащили на экзекуцию. Всё оставалось таким же, разве что листья вокруг кардинально изменили свою окраску. Я ухватился за шею и ощутил на коже нечто липкое и холодное. Кроме того, там имелся рубец, который до жути болел.

Старик, сидевший возле меня на корточках, раздражённо хлопнул меня по руке и злобно зашипел что-то непонятное. Может, ругался. Выглядел дед действительно взбешённым, дальше некуда. Виктория, стоявшая рядом, смотрела на меня со смесью испуга и тревоги. Одежда на девушке походила на лохмотья, а на коже виднелись царапины. Ещё бы: сначала прыжок в окно, а после ещё и бегство от Меченых. Старик, напротив, выглядел лучше, чем в прошлый раз: добротная одежда зелёного цвета и кожаный плащ с меховым подбоем. Хоть кто-то преодолевал Перевал во всеоружии.

– Оружие принесла? – злобно каркнул дедуган, не потрудившись повернуться к Вике.

Та молча протянула знакомые ножны, откуда торчала всё та же лопнувшая рукоять.

– Ты тоже хороша! Зачем ты его спрятала? То, что он выглядит, как идиот, и ведёт себя соответственно, вовсе не означает, что его можно выпускать с голыми руками против Стража и огромного отряда Меченых.