Погонщица единорогов - [52]

Но всё это казалось ерундой на фоне одного-единственного факта. Я только что притащил вещь из своего сновидения. Если большую часть остальных странностей ещё можно как-то объяснить самовнушением или травмами, полученными во время беспамятства, то украшение выглядело вполне реальным и весьма чувствительно оттягивало палец.

Я потряс рукой. Плотно сидит и не думает слетать. Интересно, а что там произошло дальше, после того, как я так нагло прервал церемонию? Судя по всему, наши несостоявшиеся молодожёны должны были всё отложить. Оксанка точно придёт в ярость. Я посмотрел в сторону спальни. В смысле, какая: та или эта? Ф-фу, запутался.

Накатила сонливость, и я потёр ладонью покрасневшие глаза. Если я хочу утром встать на ноги, следует лечь и ещё хоть немного поваляться. Ведь уже не двадцать, когда организм позволял проделывать подобные фокусы.

Я вошёл в спальню и некоторое время смотрел на спящую жену. Потом поцеловал её в лоб и лёг рядом.

Там

Сознание возвращалось, но какими-то волнами, словно оно превратилось в морской прибой. Пш-ш – вперёд, и смутно проступают окна, залитые дневным светом. Пш-ш – назад, и вновь мутная зелёная пелена. Пш-ш – кто-то неторопливо прошёл на фоне светящихся белых треугольников. Пш-ш – здравствуйте глубины океана. Пш-ш…

– Он проснулся. – В голосе слышалась лёгкая ирония и определённая доля неодобрения по отношению к тому, который «проснулся».

Очень не хотелось открывать глаза, как часто случается после того, как переберёшь накануне. Уже на грани пробуждения осознаёшь, что тебя ожидает конкретная головомойка, и всеми силами пытаешься оттянуть неприятный момент скандала. Голова, кстати, болела, точно после серьёзной пьянки.

– Открывай глаза, – голос Вики. – Мы уже поняли, что ты не спишь.

– С добрым утром. – Моё приветствие встретили сардоническим смешком и отвечать не торопились. – Я…

– Помолчи и послушай. – Виктория, нервно вышагивающая перед ложем, где я лежал, остановилась и воткнула кулаки в бока.

Мы находились в небольшой светлой комнате. В трёх стенах наблюдались большие треугольные окна, в четвёртой – дверь. Никаких украшений на белых стенах, никаких ковров на жёлтом дереве пола. Да тут и мебели-то почти не было: кровать, на которой я лежал, невысокий двустворчатый шкаф и стол с парой подставок под свечи. Всё.

– На меня смотри, засранец! – Вика повысила голос, и я послушно уставился на её красное от гнева лицо. Впрочем, как по мне, большая часть недовольства выглядела напускной. – Это же надо такое сотворить!

– Вика, прекрати шуметь, – тихий голос справа. – Сделанного не воротишь.

Я повернул голову. Оксана, в белом свободном платье, сидела на стуле у самого дальнего окна и держала в руке свой медальон. На лице её не было ни искусственной злобы, как у её помощницы, ни испуга, как тогда, ночью, ни печали, что я мог ожидать. Женщина выглядела задумчивой, и только.

– Как ты вообще умудрился проснуться, ума не приложу?! – Кажется, этот вопрос больше адресовался хозяйке, потому что Вика повернулась в её сторону. – Это надо же: четыре кусочка сонника! Мне одного хватает, чтобы сутки проваляться. А тут смотри: здравствуйте, пожалуйста!

– Значит, этому суждено было произойти, – спокойно заметила Оксана и отпустила медальон. – А коль мы не можем изменить прошлое, стоит поразмыслить, что делать с настоящим и будущим.

– Я бы его выпорола! – внезапно выпалила Виктория и отступила на пару шагов.

Я потрясённо уставился на неё и вдруг услышал тихий смех Леди.

– Вспоминаются незабвенные времена обучения? Как там профессор Орлов? До сих пор следует поговорке: пожалеешь розог – погубишь ребёнка? Моя бедная попа отходила неделями.

– Следует, – коротко отозвалась Виктория и поморщилась. – Сам профессор уже слишком стар, но у него есть отличный помощник, чёрт бы его побрал. Умелец! Кожа не слазит, но болит о-очень долго.

– Итак, выпорем. – Ксюха не удержалась от нового смешка, и теперь к нему присоединилась Вика. – Хорошо. А потом?

– О-ох, – тяжело вздохнула помощница и села рядом. Внезапно, без замаха, но очень сильно, стукнула меня кулаком в бок. – Потом – разденем, обмажем дёгтем, обваляем в перьях и отправим на все четыре стороны.

– Отличное предложение, – согласилась Оксана, и вдруг обе начали громко хохотать.

Я даже не знал, как на всё это реагировать. С одной стороны – определённо натворил делов, и сердились обе вполне серьёзно; с другой – все эти подкалывания и смешки… Впрочем, возможно, всё это – на нервной почве? Пытаясь собраться, я потёр ладонями щёки и едва не оцарапал кожу. Ага, колечко вновь благополучно преодолело границы сновидения.

– Вот оно! – Вика оборвала смех и схватила меня за ладонь правой руки. – Ну и где ты его прятал? Мы даже во рту смотрели! Всю траву перешерстили.

– Особенно Леонид, – подтвердила Оксана и встала. Её белое платье, невзирая на свободный покрой, чётко обрисовывало фигуру. – Он ещё надеется, что ритуал можно повторить.

– А… Это возможно? – Боюсь, в моём голосе прозвучала ничем не прикрытая заинтересованность.

– Нет, идиот! – Вика отпустила руку и тоже поднялась. Теперь обе стояли рядом и смотрели на меня сверху вниз. – Ты невнимательно меня слушал. Леди передаёт атрибут, и тот, кто его принимает, возлагает на себя обязанности по её защите. С этого момента он носит звание Лорд Защитник.