Погода - [12]
Если трое сказали, что ты пьян, иди спать.
Но я не замолкаю, потому что еще не рассказала всем, что протяженность нью-йоркской канализации – шесть тысяч миль, и все эти трубы находятся ниже уровня моря.
Утром голова раскалывается. Стол завален подарками. Меня ждут вафли с клубникой и взбитыми сливками. А Бен долго не ложился – нашел под диваном кучу карандашей и точил их. Лучшие отложил для меня. Я рада; кладу их в рюкзак. Особенно радуюсь красному, думала, я его уже никогда не увижу.
Мистер Джимми замечает, что я хромаю. Говорит, что его взрослый сын стал инвалидом не по своей вине. «Не по своей вине, – повторяет он. – Прямо сердце разрывается». Я киваю.
Жду звонка и пытаюсь дозвониться Сильвии. «Я перезвоню, – говорит она. – Дописала статью, хотела уже отправить, но выяснилось, что статью нельзя заканчивать на безнадежной ноте».
На улице страшно жарко. Стою и потею в черной футболке. Рядом стоит мама Амиры. Попробуй спросить у нее, сказал Илай вчера. Ты должна спросить. Почти лето, он боится. Что, если они все лето не увидятся? Он даже не знает, где живет его подруга.
Но я не знаю, как зовут маму Амиры. И она говорит с другой мамой на незнакомом языке. До конца учебного года четыре дня, до звонка – три минуты. Я вставляю наушники и слушаю эпизод подкаста про «сетку». «Сетка» лучше, чем «паутина», считают гости подкаста.
Звонит мужчина из Далласа. «Что значит “взаимосвязаны”?» – спрашивает он. Пауза; затем эколог отвечает: «На Мадагаскаре есть мотыльки, которые пьют слезы спящих птиц».
Часть вторая
Уже запускают хлопушки[9]. А ведь еще нет двенадцати. Собака сходит с ума и успокаивается, лишь получив свою резиновую лягушку. Мне приходится кинуть ее раз сто.
Наконец я прекращаю, потому что рука у меня вся в слюнях. Иду в ванную мыть руки. На прошлой неделе Бен купил в магазине «все за доллар» антибактериальное мыло. Оно ярко-розового цвета. Вспоминаю, что Кэтрин говорила, что нельзя пользоваться антибактериальным мылом, потому что бла-бла-бла-бла-бла.
Бен убирается в шкафу в прихожей, а мы с Илаем сидим под кондиционером. Сегодня день «Монополии». Вчера тоже был день в честь этого многие запускают фейерверки. «Монополии». Этим летом мы решили сэкономить на лагере. Поэтому я здесь, сижу и слушаю, как сын размышляет, не купить ли ему площадь Сент-Джеймс.
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Собака тихо рычит на диване. Илай скупает все железные дороги. Бен скользит по полу в носках и приносит нам красно-сине-белое эскимо.
Большинством голосов постановлено, что Святые – это мы.
Илай хочет лишь одного: смотреть фильмы про роботов. Но они всегда разочаровывают. Вот, например, профессор из Массачусетского технологического объясняет, что робот, похожий на краба, научился идти на свет и огибать препятствия. «Вперед!» – приказывает он ему, и робот движется сквозь лабиринт и находит в конце маленькую электрическую лампочку.
Миссис Ковински включила телевизор на полную громкость, чтобы я не могла думать. Она смотрит только мыльные оперы и круглосуточный канал новостей. Я включаю музыку; телевизор удается слегка заглушить. Скажи, я красотка? Скажи?
Летом выбраться из дома сложнее. Но я все равно езжу в командировки с Сильвией. Одно становится ясно: кажется, всем надоело, что их стращают таянием ледников.
«Все это мы уже слышали, – отмахивается краснолицый мужчина. – Лучше скажите – что будет с погодой в Америке?»
Утром заходит студентка и говорит, что намерена добиться успеха и на меньшее не согласна; я прыскаю со смеху, а она сердится. Да ладно, отвечаю я, поверь, у меня тоже были планы! И немаленькие; средние планы точно были. Она таращится на меня. «Что?» – говорит она. Когда она уходит, я бегу в туалет и проверяю, не запачкала ли зубы помадой.
Иногда в общении со студентами возникают такие неловкие моменты. От них словно веет холодом. В последнее время я даже стала проверять, не пропустила ли пуговицы на кофте и не слишком ли странная у меня футболка. Я как будто с доверху налитой чашкой вхожу в комнату, полную незнакомых людей, и стараюсь не пролить ни капли.
Планы. Мало ли у кого какие были планы.
Дома кладу почту на стол, даже не взглянув на нее. Это мой любимый ритуал. Но Бен по утрам всегда замечает, что накопилась стопка. И приносит все на кухню.
«Думаешь, если не открывать счета, они куда-то денутся? Кто-нибудь придет и заберет их?»
У инструкторов по выживанию есть поговорка: «соберись или умри».
Мне на работу надо, говорит Бен, говорю я, все говорят.
«Мне приносят китайские газеты, а я разве китаянка?» – кричит мне вслед миссис Ковински.
Вспомните свою юность. Пользуясь этой шкалой, ОБВЕДИТЕ номер, показывающий, сильно ли вы скучаете по тем временам и чего вам особенно не хватает.
1 = совсем не скучаю; 9 = очень скучаю.
Семья
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Отсутствие забот
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Место, где вы жили
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Любимый человек
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Занятия
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Люди в старые добрые времена
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Чувства
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Общество в старые добрые времена
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Домашние животные
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Состояние невинности, когда вы еще не знали, сколько горя и зла в мире
«Бюро слухов» – объемный портрет одной семьи, но в то же время – это увлекательное размышление о тайнах близости и доверия и о состоянии всеобщего кораблекрушения, которое объединяет нас всех. Героиня романа влюбляется, выходит замуж, рожает дочь, преподает литературное мастерство, борется с клопами в квартире, ходит на йогу, пытается осознать, что у мужа есть любовница, но это внешнее. На самом деле первично ощущение, что все в мире связано: наша будничная жизнь, полная мелочей, и слова Китса, Кафки, Рильке; любовные письма со штемпелем «Бюро слухов» и отчаянный опыт русских космонавтов; нежная материнская любовь и советы домохозяйкам за 1896 год.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.