Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов - [21]

Шрифт
Интервал

И мой певец к вам зачастит —
Дом пеньем будет оглашен.
Тоскою больше не убит,
Я петь хочу, я вдохновлен
И нынче же дерзаю
Послать вам песню. Не сполна
Закончена еще она:
Ведь песня — я-то знаю —
Тогда вполне завершена,
Когда опора ей дана!
Строитель башню завершит,
Коль укрепил основу он —
Тогда и башня устоит.
Таков строителей закон.
Основу укрепляю
И я: коль песня вам нужна,
Коль вами не возбранена,
К ней музыку слагаю,—
Пусть усладится тишина
Для той, кем песня внушена!
А петь другому мне не льстит,
Король иль император он.
Но если кто меня сманит
И буду я вознагражден,
В награду избираю
Изгнанье—новая страна
Да будет столь отдалена
От милого мне края,
Чтоб не узнал я, как гневна
Та, кем душа восхищена.
Теперь вы знаете сполна,
Язык мой понимая,
О чем вещали письмена,
Где речь была еще темна.
Моей любви к вам глубина
Теперь открыта вам до дна. 

ГИРАУТ ДЕ БОРНЕЙЛЬ И ЛИНЬЯУРЕ 

* * *
— Сеньор Гираут, да как же так?
Вы утверждали, слух идет,
Что песням темный слог нейдет,—
Тогда я вам
Вопрос задам:
Ужель, избрав понятный слог,
Себя я показать бы мог?
— Сеньор Линьяуре, я не враг
Затей словесных,— пусть поет
Любой, как петь его влечет,—
Но все же сам
Хвалу воздам
Лишь простоте певучих строк:
Что всем понятно — в том и прок!
— Гираут, зачем тогда, чудак,
Трудиться, зная наперед,
Что труд усердный попадет
Не к знатокам,
А к простакам,
И вдохновенных слов поток
В них только вызовет зевок!
— Линьяуре! Я из работяг,
Мой стих не скороспелый плод,
Лишенный смысла и красот.
Вот и не дам
Своим трудам
Лишь тешить узенький мирок.
Нет, песни путь всегда широк!
— Гираут! А для меня — пустяк,
Широко ль песня потечет.
В стихе блестящем — мне почет.
Мой труд упрям,
И — буду прям —
Я всем свой золотой песок
Не сыплю, словно соль в мешок!
— Линьяуре! Верьте, много благ
Спор с добрым другом принесет,
Коль бог от ссоры упасет.
Что здесь и там
По временам
Я допускал на вас намек,—
Поставлю сам себе в упрек!
— Гираут! И мне понятен смак
Задорных шуток и острот.
Нет! Вам их не поставлю в счет,
Вес не придам
Таким словам.
В другом — тревог моих исток:
Люблю я, сердцем изнемог!
— Линьяуре! Хоть отказа знак
Красавица нам подает,
Но смысл его совсем не тот,
И по глазам
Дано сердцам
Узнать, что это все — предлог
Раздуть любовный огонек!
— Гираут! Сочельник недалек,
Зачем спешите за порог?
— Линьяуре! Вдаль я не ездок,
Но сам король на пир увлек. 

АРНАУТ ДЕ МАРЕЙЛЬ 

* * *
Нежным ветерка дыханьем
Мне милы апрель и май!
Соловьиным щекотаньям
Хоть всю ночь тогда внимай!
А едва заря пожаром
Встанет из ночных теней,
Час наступит птичьим парам
Миловаться меж ветвей.
Люб весной земным созданьям
Их зазеленевший край.
Люб и мне — напоминаньем,
Что любовь для сердца — рай.
И тревожит нас недаром
Дуновенье теплых дней:
Я, подвластный вешним чарам,
Рвусь к избраннице моей.
С Донною кудрей сияньем
И Елену не равняй.
Донны голосок мечтаньем
Полнит сердце через край!
А блеснут нежданным даром
Зубки, жемчуга ясней,
Вижу — бог в сем мире старом
Не хотел соперниц ей.
Где предел моим страданьям,
Май цветущий, отвечай!
Иль она, воздавши дань им,
Поцелует невзначай?..
Так, томим любовным жаром,
Я брожу в мечтах о ней,
С утренним впивая паром
Вешний аромат полей. 
* * *
Вас, Донна, встретил я — и вмиг
Огонь любви мне в грудь проник.
С тех пор не проходило дня,
Чтоб тот огонь не жег меня.
Ему угаснуть не дано —
Хоть воду лей, хоть пей вино!
Все ярче, жарче пышет он,
Все яростней во мне взметен.
Меня разлука не спасет,
В разлуке чувство лишь растет.
Когда же встречу, Донна, вас,
Уже не отвести мне глаз,
Стою без памяти, без сил.
Какой мудрец провозгласил,
Что с глаз долой—из сердца вон?
Он, значит, не бывал влюблен!
Мне ж не преодолеть тоски,
Когда от глаз вы далеки.
Хоть мы не видимся давно,
Но и в разлуке, все равно,
Придет ли день, падет ли мрак,—
Мне не забыть про вас никак!
Куда ни поведут пути,
От вас мне, Донна, не уйти,
И сердце вам служить готово
Без промедления, без зова.
Я только к вам одной стремлюсь,
А если чем и отвлекусь,
Мое же сердце мне о вас
Напомнить поспешит тотчас
И примется изображать
Мне светло-золотую прядь,
И стан во всей красе своей,
И переливный блеск очей,
Лилейно-чистое чело,
Где ни морщинки не легло,
И ваш прямой, изящный нос,
И щеки, что свежее роз,
И рот, что ослепить готов
В улыбке блеском жемчугов,
Упругой груди белоснежность
И обнаженной шеи нежность,
И кожу гладкую руки,
И длинных пальцев ноготки,
Очарование речей,
Веселых, чистых, как ручей,
Ответов ваших прямоту
И легких шуток остроту,
И вашу ласковость ко мне
В тот первый день, наедине...
И все для сердца моего
Таит такое волшебство,
Что я бледнею и в бреду
Неведомо куда бреду.
И чувствую — последних сил
Порыв любви меня лишил.
Ночь не приносит облегченья,
Еще сильней мои мученья.
Когда смолкает шум людской
И все уходят на покой,
Тогда в постель и я ложусь,
Но с бока на бок лишь верчусь.
От горьких дум покоя нет,
И я вздыхаю им в ответ.
То одеяло подоткну,
А то совсем с себя стяну.
То вскинусь, то лежу опять,
А то примусь подушку мять,
Ту ль, эту ль руку подложу,—
Покоя я не нахожу.
И, изнурен в бессонной муке,

Еще от автора Вольфрам фон Эшенбах
Парцифаль

Монументальный роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» («Рarzival») написан в первом десятилетии XIII в. Сохранившись в нескольких рукописях, роман был напечатан уже в 1477 г. В следующие столетия интерес к «Парцифалю» постепенно уменьшился, и книга была почти забыта. Ее новое издание (осуществленное X. Миллером) появилось в 1744 г., но не привлекло широкого внимания, равно как и пересказ романа гекзаметрами, выполненный Йоганном Яковом Бодмером (1698-1783) и напечатанный в 1753 г. Первое научное издание «Парцифаля» было подготовлено крупнейшим немецким исследователем К.


Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Рекомендуем почитать
Записки о России. XVI — начало XVII в.

Издание содержит новый полный перевод сочинений агента английской торговой компании и дипломата Джерома Горсея, жившего в России в 70 — 90-е годы XVI в. Публикация включает три произведения Горсея, сообщающих важные, подчас уникальные сведения о политическом развитии русского государства в период царствования Ивана Грозного, Федора Ивановича и Бориса Годунова, торговле, внешней политике, опричнине, взаимоотношениях государства и церкви. Публикуемый перевод дает целый ряд новых трактовок текста, а во вступительной статье предлагаются наблюдения над происхождением этого ценного и малодоступного источника.


Книга об исландцах

«Книга об исландцах» (др.-исл. Íslendingabók) — старейшее из известных исторических сочинений Исландии. Она была написана около 1125 года исландским учёным Ари Мудрым Торгильссоном.


Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения

«Жизнь Ласарильо с Тормеса, его невзгоды и злоключения»«La Vida de Lazarillo de Tormes: y de sus Fortunas y Adversidades»Издана анонимно в Бургосе, Алькала-де-Энаресе и Антверпене в 1554 году. Одно из наиболее ярких сочинений литературы Возрождения. Была опубликована в самый разгар испанской Инквизиции и позже запрещена католической церковью по причине резко антиклерикального характера произведения. Небольшая повесть анонимного автора, написанная в виде письма-исповеди городского глашатая, который, достигнув благополучия, рассказывает читателю о своем прошлом.


Полезная история

Текст воспроизведен по изданию: Бартикян Рач Микаелович, Петр Сицилийский и его «История павликиан» / Византийский временник т. 18 М. 1961  [Пер., публикация и примеч.].  C. 323–358История Петра Сицилийского дошла до нас только в одной рукописи X в.Полезная история Петра Сицилийского — осуждение и опровержение ереси манихеев, называемых также павликианами, начертанная для архиепископа Болгарии.


Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия.


История брата Раша

Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.


Ирано-таджикская поэзия

В сборник вошли произведения Рудаки, Носира Хисроу, Омара Хайяма, Руми, Саади, Хафиза и Джами. В настоящем томе представлены лучшие образцы поэзии на языке фарси классического периода (X–XV вв.), завоевавшей мировоепризнание благодаря названным именам, а также — творчеству их предшественников, современников и последователей.Вступительная статья, составление и примечания И.Брагинского.Перевод В.Державина, А.Кочеткова, Ю.Нейман, Р.Морана, Т.Стрешневой, К.Арсеньевой, И.Сельвинского, Е.Дунаевского, С.Липкина, Г.Плисецкого, В.Левика, О.Румера и др.


Комедии

В ряду гениев мировой литературы Жан-Батист Мольер (1622–1673) занимает одно из самых видных мест. Комедиографы почти всех стран издавна признают Мольера своим старейшиной. Комедии Мольера переведены почти на все языки мира. Имя Мольера блистает во всех трудах по истории мировой литературы. Девиз Мольера: «цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков, и в особенности недостатков современных нам людей» — во многом определил эстетику реалистической драматургии нового времени. Так писательский труд Мольера обрел самую высокую историческую оценку и в известном смысле был возведен в норму и образец.Вступительная статья и примечания Г. Бояджиева.Иллюстрации П. Бриссара.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.