Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов - [22]

Вот я совсем раскинул руки,

Глаза уставя в темноту,

Чтобы страну увидеть ту,

Где издалёка ищет вас

Моей любви печальный глас:

«Ах, Донна милая, когда ж

Найдет поклонник верный ваш

Приют иль просто уголок,

Где б свидеться он с вами мог,

Чтоб этот нежный стан обнять,

Чтоб вас ласкать и миловать,

Вам целовать глаза и рот,

Теряя поцелуям счет,

Сливая все в одно лобзанье

И радуясь до бессознанья.

Быть может, речь моя длинна,

Но в ней ведь объединена

Вся тысяча моих речей —

Бессонных дум в тоске ночей...»

Всего я не договорил —

Порыв любви меня сморил.

Смежились веки, я вздохнул

И, обессиленный, заснул.

Но и во сне вы предо мной

Желанной грезою ночной.

Хоть день и ночь моя мечта

Одною вами занята,

Но сон всего дороже мне:

Над вами властен я во сне.

Я милое сжимаю тело,

И нет желаниям предела.

Ту власть, что мне приносит сон,

Не променял бы я на трон.

Длись без конца, мой сон,— исправь

Неутоленной страсти явь!

Миниатюра из рукописной хроники. XIII век 

БЕРТРАН ДЕ БОРН

* * *

Мила мне радость вешних дней,

И свежих листьев, и цветов,

И в зелени густых ветвей

Звучанье чистых голосов,—

Там птиц ютится стая.

Милей — глазами по лугам

Считать шатры и здесь и там

И, схватки ожидая,

Скользить по рыцарским рядам

И по оседланным коням.

Мила разведка мне — и с ней

Смятенье мирных очагов,

И тяжкий топот лошадей,

И рать несметная врагов.

И весело всегда я

Спешу на приступ к высотам

И к крепким замковым стенам,

Верхом переплывая

Глубокий ров,— как, горд и прям,

Вознесся замок к облакам!

Лишь тот мне мил среди князей,

Кто в битву ринуться готов,

Чтоб пылкой доблестью своей

Бодрить сердца своих бойцов,

Доспехами бряцая.

Я ничего за тех не дам.

Чей меч в бездействии упрям,

Кто, в схватку попадая,

Так ран боится, что и сам

Не бьет по вражеским бойцам.

Вот, под немолчный стук мечей

О сталь щитов и шишаков,

Бег обезумевших коней

По трупам павших седоков!

А стычка удалая

Вассалов! Любо их мечам

Гулять по грудям, по плечам,

Удары раздавая!

Здесь гибель ходит по иятам,

Но лучше смерть, чем стыд и срам.

Мне пыл сражения милей

Вина и всех земных плодов.

Вот слышен клич: «Вперед! Смелей!»

И ржание, и стук подков.

Вот, кровью истекая,

Зовут своих: «На помощь! К нам!»

Боец и вождь в провалы ям

Летят, траву хватая,

С шипеньем кровь по головням

Бежит, подобная ручьям...

На бой, бароны края!

Скарб, замки — всё в заклад, а там

Недолго праздновать врагам! 

* * *

Наш век исполнен горя и тоски,

Не сосчитать утрат и грозных бед.

Но все они ничтожны и легки

Перед бедой, которой горше нет,—

То гибель Молодого Короля.

Скорбит душа у всех, кто юн и смел,

И ясный день как будто потемнел,

И мрачен мир, исполненный печали.

Нe одолеть бойцам своей тоски,

Грустит о нем задумчивый поэт,

Жонглер забыл веселые прыжки,—

Узнала смерть победу из побед,

Похитив Молодого Короля.

Как щедр он был! Как обласкать умел!

Нет, никогда столь тяжко не скорбел

Наш бедный век, исполненный печали.

Так радуйся, виновница тоски,

Ты, смерть несытая! Еще не видел свет

Столь славной жертвы злой твоей руки,—

Все доблести людские с юных лет

Венчали Молодого Короля.

И жил бы он, когда б господь велел,—

Живут же те, кто жалок и несмел,

Кто предал храбрых гневу и печали.

Нам не избыть унынья и тоски,

Ушла любовь — и радость ей вослед,

И люди стали лживы и мелки,

И каждый день наносит новый вред.

И нет уж Молодого Короля...

Неслыханной отвагой он горел,

Но нет его — и мир осиротел,

Вместилище страданья и печали

Кто ради нашей скорби и тоски

Сошел с небес и, благостью одет,

Сам смерть приял, чтоб, смерти вопреки,

Нам вечной жизни положить завет,—

Да снимет с Молодого Короля

Грехи и вольных и невольных дел,

Чтоб он с друзьями там покой обрел,

Где нет ни воздыханья, ни печали!  

* * *

Люблю, чтобы под старость отдавали

И власть свою, и дом свой молодым:

В большой семье достойных нет едва ли,

Чтобы отцам наследовать своим.

Вот признаки, что больше говорят,

Чем птиц прилет или цветущий сад:

Красавицу, сеньора ли сменить

Не значит ли и жизнь омолодить?

Но наши донны юность потеряли,

Коль рыцаря у них уж больше нет,

Иль сразу двух они себе стяжали,

Иль любят тех, кого любить не след,

И честью замка мало дорожат,

Иль о делах любовных ворожат.

Что им жонглер? Ведь сами говорить

Охочи так, что не остановить!

И чтобы донну молодой считали,

Достойных чтить ей подаю совет

И отстранять все подлое подале —

Не наносить своей же чести вред;

Заботиться, чтоб тело и наряд

Неряшеством не оскорбляли взгляд,

И юношей молчаньем не томить,—

Не то легко притворщицей прослыть.

А рыцарю стареть бы не давали

Отважный риск и вкус к делам большим,

Пиры в его гостеприимном зале

И щедрость, чей порыв неудержим:

Пусть на турнир иль боевой отряд

Свое добро он тратит все подряд,

В пылу игры умеет все спустить

И знает, как красавицу прельстить.

Не молод тот, кто о вине и сале

Велит забыть нахлебникам своим

И, чтоб быстрей запасы вырастали,

Постится сам, корыстью одержим;

Кого досуг или игра страшат —

Вдруг денежек они его лишат,—

Кто впроголодь коня готов кормить,

Носить тряпье, чтоб платье сохранить.

Жонглер Арнаут! И старь и новь пестрят

Мой сирвентес,— пусть Ричарду внушат