Поэзия социалистических стран Европы - [49]

Без которых нельзя было б жить».

Это грустное было открытье.

Ночь у гроба длинна и пуста.

Тех уж нет, кто глядит из гробницы.

Истлевают их взгляд и уста.

Лица их — черепа, а не лица.

Знаю я, что и в тленье свой путь

Под землей ты проделаешь честно,

Но вовек не решусь заглянуть,

Как ты гнешься под ношею крестной.

Верно, смерть протрезвляет всю плоть

От желаний, и жажды, и хмеля.

Догадается ль только господь,

Что лежишь перед ним в подземелье?

Ты, парящий в далеких мирах,

Задержи перелет свой по тверди

И согрей на груди этот прах,

Что обманут твоим милосердьем.

Тоскующая любовь Перевод А. Гелескула

Который час — которого рассвета?

Не время плакать. Вытри эти слезы…

Давно ли шел за рутой на покосы?

Весь мир — покос. Люби его за это!..

К чему все ждешь, не рухнет ли завеса,

И думаешь: «Той бездны не миную!»

Давно ли целовал кору лесную?

Нет ничего на свете, кроме леса!

«Пришел я в мир, опереженный болью,

И ухожу дорогой нелюдимой…»

А что же заберешь туда с собою?

Все тот же мир — единственный, единый!

Так не вверяй невидимой опеке

Своей души, тревожной от неверья, —

Кроме людей, и дерева, и зверя,

Ей ничего не полюбить вовеки!

Леопольд Стафф

^{60}

Поводырь Перевод М. Живова

Иду с тобой в грозу, бреду средь мрачных скал,

Дрожу от холода, от страха и тревоги.

Как рад я, что тебя — бессильный и убогий —

На жизненном пути поводырем избрал.

Душа ли ты моя? Иль неизбежный рок?

Веди! Вдвоем пройдем опаснейшие тропы —

Предупредишь меня, где камень или пропасть,

Чтобы споткнуться я или упасть не мог.

Гляди! Вот мы стоим на мрачном перепутье…

Мне страшно здесь… Веди туда, где свет и тишь…

Нисходит ночи тень, и грозной веет жутью…

Шепни хоть слово мне! Чего же ты молчишь,

Ощупывая мрак, ни шагу не ступая?..

О, боже мой! Она — немая и слепая!!

Ваятель Перевод А. Гелескула

В нем хаос ожил, моря величавей,

И выплеснул до самого зенита

Гранитный смерч, а в глыбе монолита —

Всю полноту, всю бурю сна и яви.

И юноша поднялся из гранита —

Учить отваге, гордости и славе!

Такая мощь была в любом суставе,

А в мускулах такая воля скрыта.

Что первый, кто взглянул, — у пьедестала

Пал ниц, шепча: «Сильнейших на колени

Повергнешь ты, божественная сила!..»

Ваятель отстранил его устало

И, хмурясь горько, гордое творенье

Разбил — чтобы холопов не плодило.

Трудовой день Перевод Л. Цывьяна

Благословен покой вечерних тех часов,

Когда натруженные руки отдыхают,

Колеса колеи по глине пролегают,

И чуть скрипят возы под тяжестью снопов;

И зубья бороны, и лемехи плугов

В покое до утра, и мельницы стихают,

От груза молока сосцы коров взбухают,

И бабы гонят скот в сонливый мрак хлевов.

И, воздаяние даруя за работу,

Земля благодарит за добрую заботу:

— Да будет награжден тот, кто возделал сад!

Тогда, отринув лень, душа к трудам стремится,

И вот уже в мечтах ей день дожинок мнится,

И мнится — плод трудов обилен и богат.

Сонет о свободе Перевод Н. Астафьевой

Кто в уста мне вложил твое имя, Свобода,

Дал мне крылья, которых уже никому

Не сковать, пусть замкнут меня даже в тюрьму,

Буду видеть я звезды небесного свода.

Руки к небу тяну, как слепая природа

Ветки к солнцу. Лишь голову я подыму,

Своевольные мысли ко лбу моему,

Словно птицы, слетаются в блеске восхода.

Хоть с землею я связан живыми корнями,

Но мечтою парить присягнул я с орлами!

Грез полна голова, будто звезд вышина!

И свободен я сердцем в свободной стихии,

Как свободны шумящие дебри лесные,

Как береза над берегом речки вольна!

Наука Перевод А. Гелескула

Скажи мне, рубака — не парень, а порох,

Уж так ли ты весел, как солнце на шпорах?

С какою душой ты смеешься и пляшешь?

Ведь завтра на бой, — может, первым и ляжешь…

«Приучен я к смерти, как к чарке и трубке, —

Ведь можно и смерти учиться, как рубке».

Скажи мне, рыбак — из артельщиков рослых,

Уж так ли ты весел, как солнце на веслах?

Чему веселишься, не ведая жути?

Ты в море выходишь, а море — не шутит…

«Приучен я к смерти, как лошадь к оглобле, —

Ведь можно и смерти учиться, как ловле».

Рыбак беззаботный, солдат бесшабашный,

Бывает ли смертному смерти не страшно?

Учиться-то можно, а вам не впервые —

Да разве научатся смерти живые?

«Хоть бой разыграйся, хоть буря нависни, —

Учились мы смерти, как учатся жизни».

Учиться-то можно и выучить можно,

Да буря коварна, а пуля надежна.

Ты смерти, как танцу, сумел научиться,

Но буря догонит и пуля домчится.

«А мы вот живем себе, горя не зная,

Как будто иная судьба нам, иная».

1914–1917 Перевод В. Левика

О, сколько было фраз, какой стоял трезвон!

Лгала и Правда нам, забыв свою природу,

На радость ловкачу, мошеннику в угоду,

Святые лозунги бросались, как жетон.

На верхних этажах, с балконов, из окон

Знамена свесили, провозгласив свободу,

И вдруг забыли все и лили кровь, как воду,

Чтоб угасить огонь, лизавший дряхлый трон.

Но, возмущенная предательством их новым,

Лжецам История грозит перстом суровым,

И призрак прошлых дней встает из глубины,

И Янусом глядит восставшая свобода,

Лик Справедливости явив очам народа

И Мести грозный лик — предателям страны.

Труд и отдых моря Перевод А. Эппеля

У берега море взбивает степенно,

Как прачка в лохани, шипучую пену;

А то из глубин, из утробы придонной,

Пыхтит и вздыхает, как морж утомленный,

И мечется волн разъяренное стадо,