Поэзия социалистических стран Европы - [41]

Шрифт
Интервал

Гневный, возмущенный — он велик,
Этот клик из сердца бури мчится,
Это клич восстания пронес
Брат по духу, гордый альбатрос.
В тропиках, в кипящем океане,
В час, когда темнеет все вокруг
И зари багровое пыланье
В черный мрак преобразится вдруг, —
Тень полета слышу в океане:
Пусть и звездам выйти не пришлось,
Но всегда над морем альбатрос.
Так текли медлительно недели.
И однажды показался риф:
В жарком солнце пальмы зеленели,
Рощицы над бухтою шумели…
Мы входили в голубой залив.
А вдали — за пальмы, за утес
Улетал навеки альбатрос.
Годы шли. И только в сновиденье
Изредка мелькнет его полет.
Но когда сгибаются колени
Оттого, что непосилен гнет, —
Гневный зов я слышу в озаренье:
Это кличет сквозь удары гроз
Надо мной, как встарь, мой альбатрос.

Элегия

Памяти Альберта Эйнштейна

Перевод В. Куприянова

Мыслитель, прежде
Чем навсегда уйти,
Предупреждая, поднял
Руку… В ответ
Тревожно напряглось пространство.
И смолкло сердце, скрипка,
Искавшая для нас мотив, созвучный
С нерасторжимым миром.
Спадали, как следы прибоя
На берегу истерзанного болью моря,
Тени у рта его. И все же
Так много значил
В уловленном полете темных звезд
Его последний час. В его вселенской
Поэме чисел, таинственная для нас,
Вызревала
Ночь!
Над миром
Неподвижная рука.
Над гладями вселенной
Вихрь! Жизнь и смерть —
О боль! Вдали от сени бога
Развеянные,
Застывают мысли.
Но ты, летящий
Над бездной ночи, вдаль,
От белого виска твоей земли,
От детских недоумений, от деревьев,
От тихой, как трава, луны:
Ты, уходящий,
Среди отдаленных
Светил отыскиваешь
Всем сердцем власть вселенной: мысль.
Прислушайся: молчанье…
Сверхтихая, над миром
Мысль: гибкий напряженный
Мост!
И все же, быть может,
В твоих глубинах страшно, сумрак
Вокруг, ты постигаешь боль
На дряхлом рембрандтовском лике,
И память боли
В твоем зрачке под веком
Прочна, как корень, и темна, как тень?
Век человека — миг… И только брезжат,
Его переживая на дыханье,
Горы, и меркнет все,
Что было человеческим
В его глазах… Раздавлена уже
Его гордыня, как в бурю мотылек.
И только по течению мечты,
Почти как облака, скользят
Твои шаги, и вот
Уже расколота
Носившая тебя
Земная скорлупа.
Сочится кровь, о
Снова и снова кровь!
Скрой, с пепельно-холодным сердцем,
Скрой свои руки! Спрячь
Ко всему причастные,
Умевшие скрывать свои дела:
Руки, за картой карту бросавшие
В пустой игре на обагренный стол,
Чтобы не видеть: там
За ремеслом своим — убийца. Скрой свои руки —
От проклятий, сделай вид, будто ты хочешь спать, и
Смерть пусть скроет
Твое лицо.
И все же,
Где истина? Там
В Бухенвальде, где
Тот, великий любящий
Прислушивался к сердцу, там
Не билась ли надежда? И однажды
Не стала ли она словами? — Выкорчевана
Гора его сердца. О, пепел, стужа —
Не зарастают раны!
И под корой деревьев
Бродит беспалый страх.
О, ночь ночей!
О, тень
На наших сердцах!
Германия, слишком много
Знают твои деревья.

Песнь любви

Перевод Д. Самойлова

Милая, знай: звезда
Женской твоей судьбе
Будет светить и тогда,
Когда стану чужим тебе.
И от былого вновь
Улыбки не расцветут.
Может уйти любовь —
А мы остаемся тут.
Ветер умчит мечты —
Все, чем полны сердца;
Смертны и я, и ты —
Коснись моего лица.
Приходит ночная тень,
Страшит понимание нас —
И стать я обязан тем,
Который молчит сейчас,
Которого скрыла мгла,
Чьи горести не видны;
Ты так далеко ушла,
Мы так разъединены!
В сумрачном свете ты
Мимо меня пройди —
Такими твои черты
Пребудут в моей груди.
Иначе в сердце своем
Этой тоски не снести:
С травами и зверьем
Сгину в конце пути.

Куба

Перевод Л. Гинзбурга

Будут говорить про наши дни потомки…

Будут говорить про наши дни потомки:
— Нелегко далось им
все отстроить вновь.
От былого им достались лишь обломки,
щебень городов
да черствый хлеб в котомке,
горечью была отравлена их кровь.
Жизнь их с рельс сошла, —
в раздумье внуки скажут,
поглядев с балконов
вдаль перед собой.
На мосты посмотрят,
на сады укажут
и у самых ног увидят город молодой.
И промолвят:
— Тем, кто заложил фундамент,
было нелегко:
ползли насмешки вслед,
голод их терзал,
но честными руками
строили они,
кладя за камнем камень,
двигались вперед и увидали свет.
Был войной у многих разум затуманен,
грызли их сомненья,
страх тянул их вниз.
Но потом пришла Эпоха Трудовых Соревнований
и эпоха эта означала
жизнь!

Пой на ветру!

Пой на ветру
чисто и звонко:
да оградит в колыбели ребенка
наша единая воля к добру!
Зло осуди!
Новое строя,
свежей, как жизнь, родниковой струею
мир, раскаленный от войн, остуди!
Цвесть? Вымирать?
Рваться ли к высям?
Знайте, во всем от себя мы зависим,
все нам сегодня самим выбирать!
Мрак или свет?
Хлеб или камень?
Затхлость ума или разума пламень?..
В каждом поступке таится ответ.
Слышишь во мраке
вопль Нагасаки,
вопль Хиросимы
невыносимый?
— Мы — пепелища,
наши жилища
сделались пищей
всесветного зла.
О, как позорно,
если повторно
гибель над миром раскинет крыла!
Благодаренье
ясности зренья!..
Ночью ли поздней
иль поутру
славь неослепший
разум окрепший,
силу и молодость!..
Пой на ветру!

Хлеб и вино

Вовеки да здравствуют
хлеб и вино!
Пусть каждому многое
будет дано,
чтоб спать безмятежно,
вставать без печали,
а днем — чтоб, работая,
не подкачали.
И страха народ
чтоб не знал никогда,
стеклянные строя себе
города.
Всем созданным вами
себя награждайте!
Построили город стеклянный?
Въезжайте!

Еще от автора Константы Ильдефонс Галчинский
Избранное

Литературная судьба М. С. Петровых сложилась нелегко. При жизни она была известна прежде всего как великолепный переводчик и, хотя ее стихами восхищались А. Ахматова, Б. Пастернак, О. Мандельштам, в свет вышла всего одна книга ее стихов «Дальнее дерево». Посмертные издания мгновенно разошлись.Лирика М. Петровых исполнена драматизма, раскрывает характер сильный и нежный.


Избранное

В книге широко представлено творчество Франца Фюмана, замечательного мастера прозы ГДР. Здесь собраны его лучшие произведения: рассказы на антифашистскую тему («Эдип-царь» и другие), блестящий философский роман-эссе «Двадцать два дня, или Половина жизни», парафраз античной мифологии, притчи, прослеживающие нравственные каноны человечества («Прометей», «Уста пророка» и другие) и новеллы своеобразного научно-фантастического жанра, осмысляющие «негативные ходы» человеческой цивилизации.Завершает книгу обработка нижненемецкого средневекового эпоса «Рейнеке-Лис».


Обморок

Учёный Пабло изобретает Чашу, сквозь которую можно увидеть будущее. Один логик заключает с Пабло спор, что он не сделает то, что увидел в Чаше, и, таким образом изменит будущее. Но что он будет делать, если увидит в Чаше себя, спасающего младенца?© pava999.


Новелла ГДР. 70-е годы

В книгу вошли лучшие, наиболее характерные образцы новеллы ГДР 1970-х гг., отражающие тематическое и художественное многообразие этого жанра в современной литературе страны. Здесь представлены новеллы таких известных писателей, как А. Зегерс, Э. Штритматтер, Ю. Брезан, Г. Кант, М. В. Шульц, Ф. Фюман, Г. Де Бройн, а также произведения молодых талантливых прозаиков: В. Мюллера, Б. Ширмера, М. Ендришика, А. Стаховой и многих других.В новеллах освещается и недавнее прошлое и сегодняшний день социалистического строительства в ГДР, показываются разнообразные человеческие судьбы и характеры, ярко и убедительно раскрывается богатство духовного мира нового человека социалистического общества.


Встреча

Современные прозаики ГДР — Анна Зегерс, Франц Фюман, Криста Вольф, Герхард Вольф, Гюнтер де Бройн, Петер Хакс, Эрик Нойч — в последние годы часто обращаются к эпохе «Бури и натиска» и романтизма. Сборник состоит из произведений этих авторов, рассказывающих о Гёте, Гофмане, Клейсте, Фуке и других писателях.Произведения опубликованы с любезного разрешения правообладателя.


Еврейский автомобиль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».