Поэзия социалистических стран Европы - [38]

Шрифт
Интервал

как огненная лилия в ночи!

Габор Гараи

Хроника

Перевод Р. Рождественского

Пока из ребенка я становился мужчиной,
в мире под целыми странами, под континентами
клокотали ключи свободы.
Если в Кении перекрывали источник
группою мертвых тел,
он пробивался в Конго.
И кровью моих многочисленных братьев —
желтотелых и краснокожих —
приобреталось право
отвергнуть рабство,
поверить в удачу.
Изучая сиянье,
пронзали космос плоды человеческих рук —
металлические ананасы земного лета.
Они улетали к луне, бороздили небо,
пока из ребенка я становился мужчиной.
Дымно и жирно грибы висели над миром,
они —
как пираты —
смеялись над нашей надеждой.
Но день ото дня плотней становилась сеть,
сплетенная из человеческих рук,
пока из ребенка я становился мужчиной.
Пока из ребенка я становился мужчиной,
моя горделивая нация
отвергла хмель превосходства.
И стала сильнее, чем прежде.
Она достойно несет Человечеству
то, чем богата:
мудрость народа,
его свершенья,
доброе слово и музыку радости.

«Как мальчик из стакана — молоко…»

Перевод Р. Казаковой

Как мальчик из стакана — молоко,
спокойно, безмятежно и легко
я пью твою целебную любовь,
а с нею — ты в мою втекаешь кровь.
Я постепенно становлюсь тобой.
Твоя судьба слилась с моей судьбой.
Когда я говорю, то, значит, ты
мне подала сигнал из пустоты.
Когда иду, иду лишь потому,
что я иду по следу твоему.
Не вижу ничего, — средь бела дня! —
прозрею, если взглянешь на меня.
О, чудо чувств! Как выдержать его
без доброго участья твоего?
Ты укрощаешь, как любовь велит,
все, что во мне безудержно бурлит.
И потому опять тебе шепчу:
будь тайной, я разгадки не хочу!

Доверие

Перевод Р. Рождественского

Пускай сто раз я обманусь, сто раз
разочаруюсь в том, пред кем я сердце
свое раскрыл, как трепетный бутон.
Пусть тот меня предаст, кого я спас
ценою жизни, пусть же проклянет
меня мой сын,
пусть даже не за тридцать,
а за один сребреник меня
мои друзья спокойно продадут.
Пусть ни одна не сбудется надежда,
пусть неудачи бросят в грязь лицом,
пускай я пожалею, что рожден,
пусть вместо благодарности я встречу
лишь злобу,
пусть исколет клевета,
ты не услышишь слова: бесполезно!
Я все же не скажу, что бесполезно
любить людей, я все же не скажу,
что проживу один, что обойдусь
без посторонних, ибо жизнь — жестока.
Я тихо и задумчиво скажу:
распахнутая дверь — мое доверье,
не будет подозрение на ней
висеть замком.
Любой в нее войти
свободно, без предупрежденья сможет.
Не буду ради одного Иуды
мешать войти десятерым правдивым.
Кто слабым был,
кто оступился прежде,
прийти сегодня чистым снова может.
Кто прячет нож сегодня под полою,
раскроет завтра братские объятья.
Нет, нет — я не сторонник всепрощенья.
Ни оправдания для лжи хочу,
ни милости для зла,
ни снисхожденья
к слезливым причитаньям лицемера.
Я пагубную слабость ненавижу,
как себялюбие или жестокость.
Но верю я: пороки преходящи!
Как мамонты и ящеры, во тьме
стремительных и медленных веков
исчезнут ненависть и подозренье.
Исчезнет злоба.
Вечна лишь любовь.
Пороки смертны. Человек — бессмертен.
Бессмертен человек. И только он.
Среди своих бесчисленных терзаний
он из доверья строит прочный замок.
В мучительной борьбе с самим собой
он в доброте своей найдет опору.

Роза

Перевод Е. Солоновича

Нет,
твое прозрение не поза:
будь фарфоровою эта роза,
копия бы не передавала
всех полутонов оригинала.
И взирал бы ты в недоуменье
на цветок в лубочном преломленье,
на росинки, — до чего красивы! —
на ворсинки — до чего фальшивы!
Можно сходство передать всецело,
но не в том, не в том, конечно, дело,
что у розы столько-то тычинок
(их нетрудно срисовать с картинок)
и что чашечка такой-то формы…
Нет, ценили в розе до сих пор мы
то, что розу розою считали
и на ней тычинки не считали.
Разумеется, фарфор не вянет,
а цветок увянет — и не станет
белой розы или розы красной…
Но ведь роза смерти неподвластна,
и на смену ей придет другая.
Не искусственная. Нет. Живая.
Не чета подделкам из нейлона.
Чуть иная, чем во время оно.
И ваятелю и ювелиру
так скажу:
не сам цветок копируй.
Жизнь цветка раскрой на всех этапах,
передай его нестойкий запах,
что сродни оброненному слову.
Тайну розы положи в основу
своего творенья, чтобы судьи
оценили верность высшей сути,
сравнивая розу с настоящей —
преходящей и непреходящей.

Из поэзии

Германской Демократической Республики

Эрих Вайнерт

Гроза над Европой

Перевод Л. Гинзбурга

Дрогнули от бурь твои колонны,
Абендланд, отцветший и седой!
Пусть падут! С востока разъяренный
Юный ветер мчится над тобой.
Дверь закрой! Уже гроза настала!
Первый ливень у границ твоих,
И хребты Кавказа и Урала
Сотрясает поступь молодых.
Ты же спишь, как старец, на перине.
Ты бессилен, ты давно зачах.
Пусть тебе не грезится, что ныне
От тебя Европа на сносях!
Нет, Европа мужа ждет иного.
Гниль твоя чужда ей и мерзка.
Жаждет, замирая, молодого,
Путы разорвавшего быка.
Он сумел одним ударом рога
Давний гнет разрушить до конца.
От него, разгневанного бога,
Ждет она прекрасного юнца.
Старый мир! Союз ваш был непрочен!
Юный бог возьмет ее, а нет —
Снова, шелудив и худосочен,
Лишь ублюдок явится на свет!

Будничная баллада

Перевод Л. Гинзбурга

Там, где Данцигерштрассе начало берет,
Где стоит на углу ресторан,
Густав Мите с женой и ребенком бредет
И тележку со скарбом толкает вперед,

Еще от автора Константы Ильдефонс Галчинский
Избранное

Литературная судьба М. С. Петровых сложилась нелегко. При жизни она была известна прежде всего как великолепный переводчик и, хотя ее стихами восхищались А. Ахматова, Б. Пастернак, О. Мандельштам, в свет вышла всего одна книга ее стихов «Дальнее дерево». Посмертные издания мгновенно разошлись.Лирика М. Петровых исполнена драматизма, раскрывает характер сильный и нежный.


Избранное

В книге широко представлено творчество Франца Фюмана, замечательного мастера прозы ГДР. Здесь собраны его лучшие произведения: рассказы на антифашистскую тему («Эдип-царь» и другие), блестящий философский роман-эссе «Двадцать два дня, или Половина жизни», парафраз античной мифологии, притчи, прослеживающие нравственные каноны человечества («Прометей», «Уста пророка» и другие) и новеллы своеобразного научно-фантастического жанра, осмысляющие «негативные ходы» человеческой цивилизации.Завершает книгу обработка нижненемецкого средневекового эпоса «Рейнеке-Лис».


Обморок

Учёный Пабло изобретает Чашу, сквозь которую можно увидеть будущее. Один логик заключает с Пабло спор, что он не сделает то, что увидел в Чаше, и, таким образом изменит будущее. Но что он будет делать, если увидит в Чаше себя, спасающего младенца?© pava999.


Новелла ГДР. 70-е годы

В книгу вошли лучшие, наиболее характерные образцы новеллы ГДР 1970-х гг., отражающие тематическое и художественное многообразие этого жанра в современной литературе страны. Здесь представлены новеллы таких известных писателей, как А. Зегерс, Э. Штритматтер, Ю. Брезан, Г. Кант, М. В. Шульц, Ф. Фюман, Г. Де Бройн, а также произведения молодых талантливых прозаиков: В. Мюллера, Б. Ширмера, М. Ендришика, А. Стаховой и многих других.В новеллах освещается и недавнее прошлое и сегодняшний день социалистического строительства в ГДР, показываются разнообразные человеческие судьбы и характеры, ярко и убедительно раскрывается богатство духовного мира нового человека социалистического общества.


Встреча

Современные прозаики ГДР — Анна Зегерс, Франц Фюман, Криста Вольф, Герхард Вольф, Гюнтер де Бройн, Петер Хакс, Эрик Нойч — в последние годы часто обращаются к эпохе «Бури и натиска» и романтизма. Сборник состоит из произведений этих авторов, рассказывающих о Гёте, Гофмане, Клейсте, Фуке и других писателях.Произведения опубликованы с любезного разрешения правообладателя.


Еврейский автомобиль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».