Поэзия социалистических стран Европы - [110]

Возле сердца поставлю на страже

единственную любовь.

О молодость, молодость!

Для тебя насаждаю весну, для тебя же

будет сад мой дышать и цветами и травами.

Задержу я и солнце, и звезды, и зори,

что румянцем горят в ожидании дня…

Ты сама не захочешь путями лукавыми

разминуться со мною, уйти от меня.

Зимним днем Перевод А. Ахматовой

Снег тихо до самого вечера падал,

как яблони цвет.

О, я улетела б с такою отрадой

сквозь дали пространства и лет;

куда-то меж снежными лепестками,

как легкий летит мотылек,

кого-то утешить такими словами,

какие другим невдомек.

И в сумерках снег так же медленно падал,

усталый, пустой.

Мне встретить кого-то

такая отрада…

Ни тени в долине пустой!

И ночью весь мир, словно в белых тенетах,

снежинки ложатся у ног.

Как больно следить беспрерывный полет их,

когда человек одинок.

Счастье Перевод А. Ахматовой

Я время по часам не отмечаю,

по ходу солнца не считаю срока,

заря встает — когда его встречаю,

и снова ночь, когда он вновь далеко.

И смех не мера счастья. Не хочу я

знать, чье сильней и тягостней томленье.

Есть счастье в грусти: вместе с ним молчу я,

и слышно двух сердец одно биенье.

И мне не жаль ветвей моих весенних,

что будут смыты жизни водопадом.

Пусть молодость уходит легкой тенью:

он, зачарованный, со мною рядом!

Колыбельная крестьянки Перевод М. Петровых

Спи, сынок, до зорьки недалеко.

Надо мне управиться до срока.

Век бы я над зыбкою сидела,

да ведь веток наломать мне надо,

скоро солнышко взойдет высоко,

до рассвета не приделать дела…

Спи, сыночек, спи, моя отрада.

Спи, сыночек, спи, моя отрада.

В роще веток наломать мне надо,

развести огонь, месить лепешки,

перемыть корчаги, миски, плошки…

Зорька разгорается в окошке,

всходит солнце за оградой сада.

Спи, сыночек, спи, моя отрада,

Спи-усни, мой мальчик яснолицый.

Уж мычат в подклети два теленка,

будто плачут жалобно и тонко,

ждут, чтоб я им принесла водицы,

напоила их и накормила…

Спи, мой ясноглазый, спи, мой милый!

Спи, сынок. С тобой бы я сидела

целый день с восхода до заката,

да заждутся на лугах ягнята,

надо к ночи их загнать в закуты,

под вечер доить овечек надо,

посидеть спокойно нет минуты…

Спи, сыночек, спи, моя отрада.

Поэт и отчизна Перевод М. Ваксмахера

Когда я на горной вершине стою

и вижу сплетенье скалистых хребтов,

лабиринт зеленых оврагов,

быстрых рек серебристые воды,

и заповедный сумрак дубрав,

и шелковистое море трав,

и стайки домов, что надели красные шапки

и вокруг кудрявых садов ведут хороводы;

когда я слушаю утренний лес,

голос птицы, потерявшей рассудок от счастья,

и мальчишеский крик ручья,

и шепот листвы, согретый дыханием лета,

слушаю юный, распахнутый настежь,

трепетный мир

в колыхании тени и света, —

я начинаю себя понимать.

В этой книге, на этих страницах,

записано то, во что мне верить,

что мне делать, о чем мечтать,

чему новой песней излиться.

Здесь, на ладони родной земли,

предначертано все заранее —

моя любовь и думы мои,

беды мои и страдания.

Издревле распевали песни мои

маленькие боги родного края.

Все стихи мои наизусть

знают бессчетные духи, веселый лесной народ.

Во всем, что я делала, о чем писала,

душа моей отчизны живет.

Смерть крестьянина Перевод Б. Слуцкого

Сады источают дух сливы сладчайший,

недавно вино забродило в подвале,

пал желтенький листик в зеленую чашу

пруда. Значит, летние дни миновали.

Священник молитву читает,

но пчелы жужжат слышнее,

и стук молотилки сильнее,

и голос его — заглушают.

Волы мычат слышнее,

а кто-то ладит повозку

для похорон. Под нею,

согнувшись, колотит жестко.

Из дуба, что рос над домом,

доски для гроба тесали.

В гости пришли сегодня

те, что на свадьбе плясали.

Солнце начинает садиться.

В землю засветло надо ложиться,

и в дорогу выходит покойник,

оставляя амбар за спиною

и тропу, что своими ногами

протоптал он к водопою.

Проехал он мимо плуга

и руками к нему не рванулся,

мимо сада проехал и луга

и ни разу не улыбнулся.

Без улыбки идет по злату,

по тому, что роняют ветки.

Молча топчет листья-дукаты,

попирает их без привета.

Волы еле двигают ноги, —

как будто из дальней дороги,

а процессия, в тихой тоске,

говорит о ценах на сливу и на пшеницу,

а также о боге,

о небесном большом мужике.

Ответ современнику Перевод Б. Слуцкого

Все реже о любви пишу стихи я.

Все реже голоса слышны в них молодые.

Да, у моих стихов теперь иные темы,

и заняты они вещами теми,

которые на первый взгляд

поэзии немногое сулят.

Но почему ты этим удивлен?

Осенних песен и весенних песен

напев совсем по-разному чудесен,

и дрозд поет не так, как соловей,

а старый дрозд — не так, как молодой.

Когда слагаю песни о деревне,

стоят крестьяне за любым стихом.

Любой рассвет, изображенный мной,

по-сельски пахнет молоком и сеном.

Я детство провела среди крестьян,

и мне естественно писать о них.

Я потому о них стихи писала,

что радовалась с ними и страдала.

Не по велению политика,

не по указке сельского попа —

по женской, по исконной и по древней

моей безмерной нежности к деревне,

ко всем, кто угнетен и оскорблен.

Я жать умею и копать умею,

поэтому и право я имею

петь о крестьянах так, как я пою,

Меня крестьяне сызмала учили

и до ботаники мне объяснили

луга, поля и землю всю мою.

Я не стыжусь, когда мои стихи

читают старики и батраки,

когда их дети в сельской школе слышат.