Поэзия социалистических стран Европы - [11]

Шрифт
Интервал

Милый брат, прощай!
Я возвращаюсь в партизанский край,
В орлиное гнездо народа,
Под знамя то, что вышивала мать,
Не уставая слезы вытирать, —
Под знамя
Нашей правды и свободы!

Песнь колокольни

Как холодно голодным по утрам!
Качая головой седою,
В построенный недавно пышный храм
Старик заходит, сгорбленный нуждою.
Голодного не насыщает сон.
Усталый после отдыха ночного,
Дверь колокольни отпирает он,
И частый звон
Провозглашает: день начался новый.
Светает. Отступает мгла.
На колокольне нищий, сирый, робкий,
Худой старик, повисший на веревке,
Звонит в колокола.
Всем кажется: серебряной волной
Омыло город, утренний и сонный, —
А в колокольне робкий, оглушенный,
Худой старик, несчастный и больной,
Со лба стирает теплый пот,
И кашляет, и вновь звонить идет,
И виснет на веревках снова.
И снова заглушает этот звон
Детей голодных стон
И кашель старика больного.

Из болгарской поэзии

Христо Смирненский

Красные эскадроны

Перевод И. Кашежевой

Утром самой светлой эры с факелами новой веры
красным вихрем эскадроны по моей планете мчат.
Словно вороны, над ними в черных тучах, в черном дыме
без конца кружат снаряды, стаей черною кружат.
Пена с губ коня упала, и кого-то смерть достала —
храбрый воин распластался бездыханным на земле…
Конь застыл недоуменно, но тотчас за эскадроном
он опять помчался следом с ветром, бьющимся в седле.
Развевает ветер гривы, не сдержать коней порывы,
и летит до облаков,
постепенно оседая, вековая пыль седая
из-под бешеных подков.
Мчат бойцы без остановки, но коварные винтовки
преграждают смелым путь —
с ними смерть играет в прятки, кратки и кровавы схватки:
пуля с пулей, с грудью грудь.
Ах, летите, эскадроны! Обожженный, обновленный
с вами мир сегодня весь.
Ах, летите, эскадроны! Вместе с вами миллионы,
миллионы — их не счесть.
Свергнув рабские законы, вы летите, эскадроны,
обгоняя старый век.
Вы летите вихрем красным в завтра, где под солнцем ясным
будет счастлив человек.
Ах, летите, эскадроны! Угнетенных смолкнут стоны —
вы предвестники весны.
Сквозь последние заслоны вы летите, эскадроны,
словно молнии, грозны.
И когда в былое камнем рабство и насилье канут,
станут углями в золе,
вы тогда с коней сойдете и губами припадете
к отвоеванной земле.

Москва

Перевод И. Кашежевой

Москва! Москва!
Глаза твои бездонны.
Мне так близка заря твоей зари.
Москва! Москва! Ты сердце на ладони
теперь навек проснувшейся Земли.
Москва! Москва!
Живой накал металла.
Ты все смогла,
ты горе отмела.
Москва! Москва! Сбылось, о чем мечтала
ты, мать моя, ты, сверстница моя.
Москва! Москва!
Высоты и глубины.
И вдоль виска шершавый шрам войны…
Москва! Москва! Горят твои рубины,
сердца пятиконечные твои.
Москва! Москва!
С тобой не разминуться.
Врагов войска
мертвы перед тобой.
Москва! Москва! Ты символ революций,
ты хлеб и мир, ты самый главный бой.
Москва! Москва!
Пример тобою подан.
Звучат слова
о счастье всех людей —
и слушают Париж, Берлин и Лондон,
Москва, твое воззвание к народам
с твоих еще горячих площадей.
Москва! Москва!
Пусть нам живется всяко.
Ты, как трубач, походный марш пропой,
Москва, — моя повестка и присяга
на бой святой, на — до победы! — бой!

Да будет день!

Перевод С. Городецкого

Ночь чернотой своей пугает;
ночь холодна, как лед, как смерть.
Растерзана земная твердь
и кровью жаркой истекает.
Среди руин, в огне и дыме,
безглазым демоном войны
знамена хищно взнесены;
звенит мечами он своими.
Во мраке ночи непроглядной
с земли зловеще поднята
громада страшного креста;
к нему толпою безотрадной
идут гонимые бичами
кумира золота и зла,
и все мрачней, все гуще мгла,
и двигать нет уж сил ногами.
Почуять воздух жаждут груди,
хоть искры света ждут глаза.
Мечта одна лишь, как гроза,
горит, растет и души будит.
Сквозь жуткую ночную тень,
сквозь слезы и кровавый гнет
мятежный крик кругом встает:
— Да будет день! Да будет день!

Людмил Стоянов

Гуслярская

Перевод М. Цветаевой

Едва лишь сел я вином упиться,
вином упиться — друзьям на здравье,
друзьям на здравье, врагам на гибель —
над ровным полем взвилися птицы,
что было грезой — то стало явью,
от страшной яви — волосья дыбом.
Глашатай кличет по Будим-Граду,
по Будим-Граду, Демир-Капии,
по всем-то стогнам, путям и селам
его я слышу, и горше яда
вино, и думы, что тучи злые,
застлали мраком мой пир веселый.
Соленой влагой полны колодцы,
рыдают нивы, рыдают хаты,
всему народу — лихая туча!
— С торгов Афон-гора продается!
Мчат богатеи в Солунь треклятый,
не повторится счастливый случай!
Гора, где каждый-то камень — подвиг!
Здоровье хворых, свобода пленных,
защита сирых, опора слабых!
На райских пастбищах овцы бродят,
в святых обителях белостенных
монахи черные бога славят.
Меня в колыске качало Худо,
качало Худо у мерзлой печки,
за мною Худо ходило тенью.
Как не скучать мне в ночи без свечки,
коль ничего мне и ниоткуда,
ни в будний день мне, ни в воскресенье!
Каб богатеем глядел на солнце,
все откупил бы долины-горы,
златые нивы, златые руды…
Эх, потекли бы мои червонцы
на радость здравым, на здравье хворым,
на сласть и радость простому люду…

Русскому народу

Перевод Н. Асеева

Словно Балкан, что суровым гайдуком
нашей земли стережет небосвод,
в страшные годы доблестным другом
в помощь нам — русский великий народ.
Помнят отцы наши Шипку и Плевну.

Еще от автора Константы Ильдефонс Галчинский
Избранное

Литературная судьба М. С. Петровых сложилась нелегко. При жизни она была известна прежде всего как великолепный переводчик и, хотя ее стихами восхищались А. Ахматова, Б. Пастернак, О. Мандельштам, в свет вышла всего одна книга ее стихов «Дальнее дерево». Посмертные издания мгновенно разошлись.Лирика М. Петровых исполнена драматизма, раскрывает характер сильный и нежный.


Избранное

В книге широко представлено творчество Франца Фюмана, замечательного мастера прозы ГДР. Здесь собраны его лучшие произведения: рассказы на антифашистскую тему («Эдип-царь» и другие), блестящий философский роман-эссе «Двадцать два дня, или Половина жизни», парафраз античной мифологии, притчи, прослеживающие нравственные каноны человечества («Прометей», «Уста пророка» и другие) и новеллы своеобразного научно-фантастического жанра, осмысляющие «негативные ходы» человеческой цивилизации.Завершает книгу обработка нижненемецкого средневекового эпоса «Рейнеке-Лис».


Обморок

Учёный Пабло изобретает Чашу, сквозь которую можно увидеть будущее. Один логик заключает с Пабло спор, что он не сделает то, что увидел в Чаше, и, таким образом изменит будущее. Но что он будет делать, если увидит в Чаше себя, спасающего младенца?© pava999.


Новелла ГДР. 70-е годы

В книгу вошли лучшие, наиболее характерные образцы новеллы ГДР 1970-х гг., отражающие тематическое и художественное многообразие этого жанра в современной литературе страны. Здесь представлены новеллы таких известных писателей, как А. Зегерс, Э. Штритматтер, Ю. Брезан, Г. Кант, М. В. Шульц, Ф. Фюман, Г. Де Бройн, а также произведения молодых талантливых прозаиков: В. Мюллера, Б. Ширмера, М. Ендришика, А. Стаховой и многих других.В новеллах освещается и недавнее прошлое и сегодняшний день социалистического строительства в ГДР, показываются разнообразные человеческие судьбы и характеры, ярко и убедительно раскрывается богатство духовного мира нового человека социалистического общества.


Встреча

Современные прозаики ГДР — Анна Зегерс, Франц Фюман, Криста Вольф, Герхард Вольф, Гюнтер де Бройн, Петер Хакс, Эрик Нойч — в последние годы часто обращаются к эпохе «Бури и натиска» и романтизма. Сборник состоит из произведений этих авторов, рассказывающих о Гёте, Гофмане, Клейсте, Фуке и других писателях.Произведения опубликованы с любезного разрешения правообладателя.


Еврейский автомобиль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».