Поэзия - [52]

пустоте раковины.

в слуховом зеркале

нет берегов;

но без лишнего шума

прислоняется

ухо к твоему уху

и расширяется слух. [83]

Геннадий Айги, 1934-2006

           И СНОВА — ЛЕС

что за места в лесу? поет их — Бог

и слышать надо — о уже пора! —

их не во времени а в высшем голосе:

где как идея ночь светла

и ясен день как Бога ум:

пусть — так поются! это наше счастье

что так их можем представлять! —

но есть — не только представляемое:

есть светлое один — в любой поляне:

как важно это для меня! —

то рода свет (одно и то же гласное:

поет — во всех местах в лесу

его один и тот же Бог) [10]

1969

Борис Пастернак, 1890-1960

                ЗЕРКАЛО

В трюмо испаряется чашка какао,

Качается тюль, и — прямой

Дорожкою в сад, в бурелом и хаос

К качелям бежит трюмо.

Там сосны враскачку воздух саднят

Смолой; там по маете

Очки по траве растерял палисадник,

Там книгу читает Тень.

И к заднему плану, во мрак, за калитку

В степь, в запах сонных лекарств

Струится дорожкой, в сучках и в улитках

Мерцающий жаркий кварц.

Огромный сад тормошится в зале

В трюмо — и не бьет стекла!

Казалось бы, все коллодий залил,

С комода до шума в стволах.

Зеркальная все б, казалось, на́хлынь

Непотным льдом облила,

Чтоб сук не горчил и сирень не пахла, —

Гипноза залить не могла.

Несметный мир семенит в месмеризме,

И только ветру связать,

Что ломится в жизнь и ломается в призме,

И радо играть в слезах.

Души не взорвать, как селитрой залежь,

Не вырыть, как заступом клад.

Огромный сад тормошится в зале

В трюмо — и не бьет стекла.

И вот, в гипнотической этой отчизне

Ничем мне очей не задуть.

Так после дождя проползают слизни

Глазами статуй в саду.

Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,

На цыпочках скачет чиж.

Ты можешь им выпачкать губы черникой,

Их шалостью не опоишь.

Огромный сад тормошится в зале,

Подносит к трюмо кулак,

Бежит на качели, ловит, салит,

Трясет — и не бьет стекла! [242]

1917

Николай Байтов, 1951

               ***

Как неподвижно и странно

выглянув из-за угла,

в темные окна веранды

смотрит немая луна.

Темный овраг за забором

движется через забор.

Пенной черемухой полон,

входит на белый газон.

Лишь угловатые тени

резко лежат на столе,

тесно стоят у постели,

густо висят на стене.

Бабушка, дедушка, мама —

все почему-то ушли.

В доме так пусто и странно,

нет ни единой души.

Спрячься тихонько в кроватку,

глазки скорее закрой.

Близко решенье загадки —

только не знаю, какой. [31]

2003

Федор Тютчев, 1803-1873

                 ***

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора —

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

Где бодрый серп гулял и падал колос,

Теперь уж пусто все — простор везде, —

Лишь паутины тонкий волос

Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

Но далеко еще до первых зимних бурь —

И льется чистая и теплая лазурь

На отдыхающее поле… [317]

22 августа 1857

Станислав Красовицкий, 1935

          ШВЕДСКИЙ ТУПИК

Парад не виден в Шведском тупике.

А то, что видно, — все необычайно.

То человек повешен на крюке,

Овеянный какой-то смелой тайной.

То, забивая бесконечный гол

В ворота, что стоят на перекрестке,

По вечерам играют здесь в футбол

Какие-то огромные подростки.

Зимой же залит маленький каток.

И каждый может наблюдать бесплатно,

Как тусклый лед

Виденья женских ног

Ломает непристойно,

Многократно.

Снежинки же здесь больше раза в два

Людей обычных,

И больших и малых,

И кажется, что ваша голова

Так тяжела среди домов усталых,

Что хочется взглянуть в последний раз

На небо в нише, белое, немое.

Как хорошо, что уж не режет глаз

Ненужное вам небо голубое. [174]

Алексей Порвин, 1982

                         ***

Поднявшись на цыпочки — так, что макушка

по гладкому своду скользит высоты,

идут голоса, и душа обступает,

смыкается вверх уходящей стеной.

Все уже и уже — и, словно колодец,

для ощупи скользок и продолговат,

твой выбор, отвесный и разноголосый,

вбирает нечеткое эхо тебя.

Ты чувствуешь дно замирающим плеском,

в тебе отражается чье-то лицо;

склонился и смотрит в колодец ребенок —

как он, ты останься тишайшей водой.

Он встал за спиной ожидания чуда —

оно говорит, говорит вразнобой,

и страхом, ослабившим детскую руку,

в спокойную воду роняет ведро. [251]

^{ТАКЖЕ СМ.:}

^{Осип Мандельштам (6.4),}

^{Даниил Хармс (8.2),}

^{Борис Пастернак (9.9),}

^{Андрей Черкасов (15.1),}

^{Иосиф Бродский (16.2),}

^{Борис Пастернак (17),}

^{Елена Гуро (21.1.4).}

7.2. Время

7.2.1. Чем поэтическое время отличается от общепринятого?

Поэты по-разному воспринимают и интерпретируют время. Время в поэзии может трактоваться как управляемое (подвластное поэту) или неуправляемое (поэт сам подвластен времени, «у времени в плену»), время может быть сакральным, личным, циклическим, историческим, время может утверждаться, уничтожаться, преображаться, трансформироваться и т. д. Условно это можно назвать поэтической философией времени.

Время — одно из ключевых слов в поэзии; важно следить за словом время и его употреблением, за метафорами и поэтическими определениями времени. Однако поэты чаще всего стараются избегать определений и прямых высказываний, поэтому так важно то представление о времени, которое отражено непосредственно в тексте стихотворения и которое можно из него реконструировать.

Время играет важную роль и в организации стиха, определяя особенности его внутреннего движения и ритма. Идея циклического времени, связанная с мифологическим сознанием (8. Миф и символ в поэзии), и не только с воспроизведением, но и с созданием новых мифов, диктует предопределенность событий и возвращение поэта к одним и тем же темам, местам, датам: