Поэзия - [238]

Но нет смысла придираться к частностям, задам другой очевидный вопрос: какую цель преследовали авторы учебника? Помимо основной, имеющей в виду всесторонний охват всего того, что относится к поэзии, выделяется еще и иная, очень жестко заданная цель: ревизия поэтического наследия и актуализация определенной части современной поэзии. С классикой — от Пушкина и Мандельштама до Бродского и Д. А. Пригова — как-то все кажется в порядке, вопросы здесь могут возникнуть только у людей, мало знакомых с русской поэзией. Что касается современности, то обширный пласт примеров и текстов, введенных в учебник, неизбежно отражает предпочтения авторов, то есть того поля поэзии, центром которого является журнал «Воздух» и проекты Д. Кузьмина и К. Корчагина. Это поле широкое, но, как бы мы ни симпатизировали авторам учебника, не всеохватное. Мне, например, не хватило в издании хотя бы одного текста Дениса Новикова или упоминания современных уральских поэтов (помимо любимых мной Андрея Санникова, Виталия Кальпиди и Василия Чепелева), — хоть тех же тагильчан: Е. Туренко, А. Сальникова, Н. Стародуцевой и Е. Симоновой. Избирательность примеров делает учебник уязвимым, и, думаю, вызовет многочисленные нарекания со стороны литераторов и исследователей современной поэзии, которые имеют альтернативный взгляд на текущие процессы.

Евгений Абдуллаев, поэт, прозаик, литературный критик:

Прежде всего, конечно, аплодисменты. Умеренные, но искренние. Учебника поэзии у нас не было. Были учебники по истории поэзии. Какие-то методички и хрестоматии. Учебника не встречал. В Штатах, например, такой продукции более чем достаточно. Интересующиеся могут убедиться, загуглив poetry textbook.

Второе. Учебник сделан добротно. С солидной теоретической частью, со стихотворными примерами. Написан не просто литературоведами и стиховедами, но поэтами. Поэтами, стилистически мне не близкими; в данном случае это не так важно. Поэзия для авторов не просто научный объект; они знают и видят ее изнутри.

Третье. Предпринята важная попытка связать классику с современной поэзией. Не просто добавив, как это обычно делается, к школьному канону пару-тройку современников, более-менее беспроигрышных. В учебнике «современники» играют наравне с «классиками». Почти вперемешку. Блок — и тут же на соседней дорожке Галина Рымбу. Или Бродский — и прямо следом Никита Сафонов. Лига «современников» у меня, правда, особого энтузиазма не вызывает. Но это, опять же, другой разговор. Как бы и ожидалось, что авторы будут преимущественно круга «Воздуха» (плюс несколько «посторонних» для отведения обвинений в субъективизме). Кто пишет, тот и заказывает музыку. Не нравится — пишем другой учебник. Со своими «Юриями Милославскими».

Четвертое… Тут аплодисменты несколько гаснут, поскольку стоит сказать об «отдельном недостатке». Он, на мой взгляд, действительно, один.

А именно — не совсем понятно, для кого предназначен этот учебник.

«Для старших классов школы», как сказано в аннотации? Пытаюсь представить себе старшеклассника, одолевающего этот почти восьмисотстраничный опус магнум… Даже студента («Учебник также ориентирован на студентов первых курсов гуманитарных факультетов…») представляю с большим трудом. На каких студентов-первокурсников он ориентирован, в каких филологических оранжереях эти вундеркинды должны произрастать? Позволю усомниться, что все это прочтут даже преподаватели. На кого тогда? На начинающих стихотворцев? См. выше.

Написан учебник не то чтобы мудрено (заметно, что авторы старались писать попроще), но слишком уж многостранично и многословно. Добротность перерастает в стремление охватить все и сказать обо всем. И о поэтической идентичности, и о пространственно-временных структурах, и о грамматике, и о семантике… К тому же — длинным монологическим нарративом. Понятно, что в случае с поэзией использование схем, блоков и булет-поинтов и прочих современных средств подачи материала не всегда возможно. Но как-то учитывать методический аспект, когда пишешь учебник, все же стоит.

В свое время Алексей Пурин назвал евтушенковские «Строфы века» Царь-книгой — по аналогии с никогда не стрелявшей Царь-пушкой. Или с никогда не звонившим Царь-колоколом. Теперь, похоже, вышел Царь-учебник.

Буду рад, если окажусь неправ. Если его будут покупать не только стихотворцы, чьи стихи в нем процитированы, и не только сочувствующая группка филологов. И, главное, читать. В конце концов, других учебников поэзии у нас пока не предвидится. (Можно, конечно, задаться вопросом, а нужен ли вообще учебник поэзии, — но это уже тема для другой дискуссии…)

Андрей Пермяков, поэт, прозаик, литературный критик:

Цель и суть учебника «Поэзия» определена в первых строках первой главы: «Как и многие другие важные вещи в жизни — воздух, например, или любовь, — поэзия не совсем то, чем она кажется». В самом деле, девятисотстраничную книгу для пытливых старшеклассников о воздухе целесообразно было б построить именно так: раздел о химическом его составе, раздел о роли в жизни, глава о воздухе в литературе, рассказ о критериях качества этого самого воздуха и т. д. Вот и в новом учебнике феномен поэзии рассмотрен с разных сторон.