Поэзия - [3]

Шрифт
Интервал

Отличаются ли песни Кормильцева от его стихов? Вероятно, да: он сам сознавал эту разницу. Я бы рискнул сказать, что у них разная лирическая тема. Песни Кормильцева разомкнуты вовне, экстравертны, они о том, что он видел вокруг, что его мучило и бесило. Стихи гораздо эзотеричней, закрытей, и они о том, что он видел в себе.

И, может быть, это к лучшему, что Кормильцев сейчас там, где его не мучает больше «Заноза». Он теперь там, откуда эта заноза прилетела.

Если, конечно, он не в Перу.

Москва, 2017

Saint Thomas (2006–2007)

Поминки

представь себе,
что ты умер
и оказалось,
что это совсем не больно,
напротив —
кайф такой же,
как от черного
марокканского гашиша,
только в тысячу раз
круче
и вдруг какие-то сволочи —
то ли соседи, то ли менты,
то ли водопроводчики —
начинают ломиться в двери,
требуют немедленно открыть,
выкрикивают твое имя
ты прислушиваешься и понимаешь,
что это — друзья и родственники,
и думаешь:
«господи, какой же мудак
придумал
эти поминки!»
2006

«Мир — это больница для ангелов…»

мир — это больница для ангелов,
которые разучились летать
и позабыли дорогу на небо,
свалившись с лестницы,
как героини латиноамериканских сериалов
их можно легко опознать по увечной походке,
по стыдливым взглядам,
опущенным в кружки с кофе,
по тому, что, даже одетые в хорошие костюмы,
они всегда чем-то неуловимо
смахивают на бомжей
и с каждым днем они все меньше и меньше
верят в свое исцеление
все реже и реже пытаются украдкой взглянуть
вверх…
а не дай Бог еще и выздоровеешь?
и что там тогда делать, на этом небе?
все дети пристроены, все внуки здесь
и вообще — кто мне сказал,
что я когда-то был ангелом?
и вот, посреди подобных размышлений
плечи их неожиданно раскрываются,
стыд покидает глаза,
а тела медленно растворяются в воздухе
вместе с кустами азалий,
бутоны которых ангелы только что
задумчиво сшибали концами тросточек
2007

«City of copters cruising in dragonfy skies…»

city of copters cruising in dragonfy skies
summits of pyramids topped with cyclopic eyes
square miles of masonic lies
place of René Magritte lookalikes…
2007

Saint Thomas I

Больные ангелы выглядят довольно жалко.
Ходят как-то наперекосяк —
видно, без крыльев им явно трудно соблюдать
равновесие.
Нелепый пух на голове — словно их
ощипали охотники.
Один, похоже, совсем выжил из ума —
орет по ночам «Mind the gap! Mind the gap!» —
видно, работал когда-то в молодости
диспетчером по станции.
Иногда смотрят печально наверх — и
тут же опускают глаза в чашку
больничного кофе.
Чтобы выбраться, надо научиться летать
обратно — а где взять силы?
2007

Лето огнедышащее (1974–1980)

«Пусть в нашей северной стране…»

Пусть в нашей северной стране
ночь расцветает ненадолго
и листья скошенной травы гниют в воде,
не высыхая никогда.
Пусть не в клоаке карнавала ломают стебель
и не так, как юг чесночный;
а сопровождая
тоскливой флейтой раскаянья
свою весеннюю игру —
иные силы и иные
цветы растут на темной почве страсти,
иные, чем снотворный Мак.
И сладкий гной в коробочках соплодий
для опытного знахаря растет,
для опытного знахаря, который
совою лупоглазой умудрен
и знает, как от малой капли яда
под кожей загорается румянец.
В пещере, где пучками белены
щетинятся веревки,
на огне поспело варево из нашего сомненья…
сплетенных стеблей простоты желанья
и скрюченных ветвей обоснованья —
лиан, растущих в нашей северной стране.

«сытые удавы мохеровых шарфов…»

сытые удавы мохеровых шарфов
душат гладко гильотинированные шеи.
итак, мы свидетельствуем великолепную казнь.
мы много прошли по воде, по земле и по воздуху,
и камни, и сталь разъедая слезами.
зеленоглазый мартовский вечер когтистою лапкой
играет с шуршащими мертвыми оттаявшими мышами.
мы сквозь зеркала проходили, чтобы пить с отражением спирт.
итак, мы любили, но больше ласкали себя
надеждой, что любим, и верой, что будем любить.
итак, мы шли независимо, закрывая глаза
на овчарок косматых, что гнали покорное стадо.
и мы отзывались резко и дерзко о Руке, Которая Кормит.
мы жили в мире и в мире мечтали почить,
но с четверга на пятницу нам регулярно снилась война.
мы что-то предчувствовали, но предпочитали
играть, потому что наш мозг был лишен
сухожилий и мускулов.
голосуя машинам, мы мысленно верили в то,
что мы покидаем увядшую зону, навек уезжаем —
но мы истерически мчались по внутренней
гладкой поверхности прочного шара.

«О, сколько их в тумане ходит…»

о, сколько их в тумане ходит
в прозрачный майский день,
когда порою самый воздух
невидим,
позволяя рассмотреть край ойкумены
о камни старости боятся
споткнуться
и, глаза вниз опустив,
идут
и лбами налетают на юности преграды
их волосы застыли в эйфории,
общаясь с ветром,
налетев на них,
терзают их ногтями гарпии сомнений
стряхнув с себя чужую плоть, идут,
затем, родную плоть стряхнув с костей, идут,
затем идут,
оставив кости
уже не видно их,
но сгустки теплоты
мне говорят об их движенье

Палитра

Грустно. Медленно. Тихо.
Смешал голубое с серым.
И это назвал восходом.
Так ему захотелось…
Нервно и торопливо.
Кисть горела от боли.
Бросил в синее сливок.
Море…
Нежно и осторожно.
Музыка и смуглый колер.
И понял — это женщина,
и быть не могла другою.
Черные бусины вклеил
в яркую-яркую охру.
И это назвал собакой.
Успокоенным вздохом.
Хотел сделать шаг — не смог.

Еще от автора Илья Валерьевич Кормильцев
Стихи

Помню, как резанули меня песни Наутилус. Конечно, и музыка, и удивительный, ни на что не похожий голос, но — слова. Жесткие, точные, без лишних связующих. Они били в цель, как одиночные выстрелы. Потом я узнал, что пишет стихи для группы некто Илья Кормильцев. И не только для «Наутилуса», но и для группы «Урфин Джюс». и для Насти Полевой, и еще и еще. А потом мы приехали в Свердловск и Слава Бутусов нас познакомил. Я ожидал увидеть еще одного из «Наутилуса», такого бледного героя рок-н-ролла. А увидел коротко стриженного человека в очках, совершенно несценической внешностью.


Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

Илья Кормильцев: «О Led Zeppelin написано очень много, и автор заранее не надеется добавить что-то новое к уже сказанному — задача намного скромнее: пересказать основные факты биографии „СвЕнцового дирижабля“».


Великое рок-н-ролльное надувательство-2

Мемуарный очерк и, одновременно, размышления Ильи Валерьевича Кормильцева «Великое рок-н-рольное надувательство».


Проза

Во второй том собрания сочинений Ильи Кормильцева (1959–2007) вошли его непоэтические произведения: художественная проза, пьесы, эссеистика и литературная критика.


Non-fiction

В третий том собрания сочинений Ильи Кормильцева (1959–2007) вошли интервью, данные им на протяжении 20 лет различным средствам массовой информации. Эти беседы позволяют узнать мнение поэта, публициста и философа Кормильцева по широчайшему спектру проблем: от чисто музыкальных до общественно-политических.


Рекомендуем почитать
Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.


Бородинское поле. 1812 год в русской поэзии

Этот сборник – наиболее полная поэтическая летопись Отечественной войны 1812 года, написанная разными поэтами на протяжении XIX века. Среди них Г. Державин и Н. Карамзин, В. Капнист и А. Востоков, А. Пушкин и В. Жуковский, Ф. Глинка и Д. Давыдов, А. Майков и Ф. Тютчев и др.В книгу включены также исторические и солдатские песни, посвященные событиям той войны.Издание приурочено к 200-летнему юбилею победы нашего народа в Отечественной войне 1812 года.Для старшего школьного возраста.


Балтийцы в боях

С первых дней боевых операций Краснознаменного Балтийского флота против белофинских банд, поэт-орденоносец Депутат Верховного Совета РСФСР Вас. Лебедев-Кумач несет боевую вахту вместе с краснофлотцами и командирами Балтики.Песня и стих поэта-бойца зовут вперед бесстрашных советских моряков, воспитывают героизм в бойцах и ненависть к заклятым врагам нашей Родины и финляндского народа.С честью выполняют боевой приказ партии и советского правительства славные моряки Балтики.Редакция газеты«Красный Балтийский флот».


Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

Эта новая книга о Владимире Высоцком и о его взаимоотношениях с современниками - некая мозаика его судьбы, уже десятилетия будоражащей соотечественников. Ее автор исследует жизнь и творчество Высоцкого многие годы. Здесь впервые рассмотрены контакты легендарного барда с А.Пугачевой, Н.Михалковым, Р.Виктюком, А.Иншаковым, Ю.Визбором, З.Церетели, Н.Белохвостиковой, К.Шахназаровым, М.Жванецким и другими известными личностями. Уникальный материал содержит глава "Отчего умер Высоцкий?".


Владимир Высоцкий. По-над пропастью

Кем же был Владимир Высоцкий? Гениальный поэт, хулиган, бабник, экзальтированный циник, нежный романтик, великий исполнитель, алкоголик и наркоман, блестящий артист - кто он? Творческие взлеты и падения, невероятная популярность, безумная любовь, агрессия - все этапы его жизни до сих пор вызывают множество споров. Каковы на самом деле были отношения с Мариной Влади? В чем причина расставания с первой женой Изой? Кто были его настоящие друзья, а кто - враги и предатели? Действительно ли его смерть случайна, или...? Он один отвечал за всех.


Сердце солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.