Поэзия и проза Древнего Востока - [185]

когда вы говорите: «Где властного дом

и где шатер злых мужей?»

Или вы не спрашивали творящих путь

и не слыхали рассказов их,

как в день гибели остается злодей цел

и день гнева стороной обходит его?

Кто в лицо ему скажет правду о нем

и содеянное им кто исчислит ему?

Его с почетом к могиле несут

и ставят стражу при гробе его.

Сладок для него прах земли;

и за ним идет весь род людской,

а идущим перед ним нет числа!

Тщетою ли силитесь утешить меня?

В ваших ответах одна ложь!»

Глава 22

И отвечал Элифаз из Темана, и сказал:

«Богу ли в помощь человек?

Умный в помощь самому себе!

Что за радость Крепкому, коль ты прав,

что за польза, коль прост в путях твоих?

Иль, устрашившись, Он тяжбу с тобой начнет

и пожелает войти с тобой в суд?

Верно, злоба твоя велика

и провинностям твоим нет конца:

ты брал напрасно от братьев залог

и снимал одежду с полунагих,

усталому не давал испить воды

и от голодного прятал хлеба кус;

а человеку властному — земля,

и сановитый ставил на ней двор;

ты отсылал вдов ни с чем

и с пустыми руками оставлял сирот.

Потому захлестнулась на тебе петля,

и внезапный ужас тебя оглушил, —

тмится, ты не видишь ничего,

накрыла тебя хлябь вод!

Разве Бог не превыше небес?

Взгляни на звезды: они высоко.

И вот ты говоришь! «Что знает Бог?

Может ли Он судить сквозь мглу?

Облака Его скрыли, и Он не зрит,

и хождение Его — по кругу небес».

Вступил ли ты на древнюю тропу,

по которой преступные шли мужи,

истребленные до срока своего,

когда под их устои хлынула хлябь?

Они молвили Богу: «Отойди от нас!»

Что-де Крепкий сделает им!

А Он благами их домы наполнял;

прочь от меня, умысл злых!

Праведные возрадуются, узрев,

и чистый посмеется участи их;

поистине, истреблен наш враг,

и то, что оставалось, пожрал огонь!

О, сдружись с Ним, и обретешь мир;

через это придет благо к тебе.

О, прими учение из Его уст

и заключи в сердце слова Его!

Взыщешь Крепкого — и устроен ты;

удалишь от шатра твоего вину,

и почтешь золото за прах,

и сокровища Офира[979] — за камни ручья.

Но будет Крепкий златом твоим

и серебром блистающим для тебя;

ибо о Крепком возрадуешься ты

и к Богу поднимешь твое лицо!

Воззовешь ли к Нему — Он внемлет тебе,

и ты исполнишь обеты твои;

все будет так, как ты решишь,

и над путями твоими воссияет свет.

Если кто унижен, ты скажешь: «Возвысь!» —

и поникшего лицом Он спасет;

избавит и того, кто не без вины,

исцелит чистотою твоих рук!»

Глава 23

И отвечал Иов, и сказал:

«И ныне прекословит моя речь;

тяжела Его рука над стоном моим!

О, если бы мог я найти Его,

мог перед престолом Его стать!

Я изложил бы перед Ним дело мое

и доводами наполнил мои уста;

хотел бы я знать, что Он скажет мне,

изведать, что Он ответит мне!

В полноте ли мощи Он вел бы спор?

О нет! Только б Он призрел на меня!

Тогда правый возмог бы судиться с Ним;

получил бы я свободу навек.

Вот, к востоку иду, и нет Его;

к западу — не примечаю Его;

на севере ль Он действует — не вижу Его;

таится ли на юге — не могу усмотреть!

Он же ведает мой путь;

пусть, как злато, плавит меня — я чист!

Стопа моя держалась его стези,

путь Его соблюл я, не отклонясь,

от заповеди уст Его не отступил,

в груди моей сокрыл Его слова.

Но Он решил — кто Его отклонит?

Он делает, как хочет Его душа.

Так, Он исполнит Свой приговор;

и мало ли что еще у Него на уме!

Поэтому боюсь я лика Его;

как поразмыслю, страшно мне!

Да, расслабил сердце мое Бог,

и Крепкий ужасом поразил меня;

ибо я поглощен этой мглой,

и мрак покрывает мое лицо!

Глава 24

Зачем Крепким не назначены сроки суда

и ведающие Его не видят дней Его?

Злые люди сдвигают межи,

угоняют скот и пасут у себя;

у сирот уводят осла,

у вдовы отнимают вола в залог;

сталкивают с дороги бедняка,

должны скрываться все страдальцы земли!

Вот, как онагры, они в пустошь идут,

в степи ищут себе и детям корм;

не на своем поле жнут они,

собирают у злого виноград.

Нагими, без покрова ночуют они,

и нет им одежды в холода;

под дождями мокнут они в горах,

к скале прижимаются, ища приют.

От сосцов отторгнут сирота,

и с нищего злые берут залог.

Бедные ходят в наготе,

голодая, носят снопы;

выжимают масло в затворе стен,

жаждут, точа из гроздий сок.

Из города стоны людей слышны,

и души убиваемых на помощь зовут;

и этого не прекратит Бог!

Враги света между ними есть;

путей Его не знают они,

не ходят по стезям Его.

В утренних сумерках убийца встает,

умерщвляет убогого и бедняка;

а в ночи он выходит на воровство.

И око прелюбодея ждет темноты;

он мыслит: «Пусть не видят меня глаза!» —

и завешивает свое лицо.

Во мраке прорывают они подкоп,

а днем запираются у себя,

и вовсе неведом им свет;

ибо утро для них — хуже тьмы,

но милы им ужасы кромешной тьмы!

Легок он на лице вод!

Про́клята земля надела их,

и будет невозделан виноградник их.

Как вешние воды сякнут в песках,

грешники преисподней поглощены!

Лоно матери пусть забудет его!

Пусть пожирает его червь!

Пусть исчезнет память о нем!

Пусть, как древо, сломится злодей —

кто неплодную, бесчадную гнетет,

кто не делает добра вдове!

Кто и сильных объемлет мощью Своей,

пред Кем никто не спокоен за свою жизнь, —

хранит их, опору подает им,

и очи Его видят их пути.

Поднялись высоко — и вот их нет!

Никнут и умирают, как и все,

словно колосья, что пожаты серпом.

Не так ли? Кто во лжи меня обличит