Поэзия и проза Древнего Востока - [181]

Если б звал я и явился Он,

я не верю, что Он бы слушал меня.

В вихре налетел Он на меня,

без вины умножил раны мои,

не дает мне перевести дух,

но горечью пресыщает меня!

Если дело в силе — могущ Он;

а если в правде — кто рассудит меня?

Пусть прав я — осудят Его уста,

пусть прост — но Он отыщет вину!

Правда моя! Мне все равно,

не нужна мне моя жизнь!

Да, все едино, говорю я:

простец иль злодей — обоим казнь!

Когда убивает Его бич,

ужасу невинных смеется Он.

Предал Он землю во власть злых,

завесил лица судей земли;

а если не Он, кто еще?

Быстрей гонцов бегут мои дни,

доброго не видя, уходят прочь,

несутся, как легкие ладьи,

как орел, что летит на добычу свою!

Сказать ли: «Забуду мою печаль,

изменю лицо и буду бодр»?

Дрожь меня берет от моих бед —

знаю, не оправдает Он меня!

Все равно буду виновен я;

для чего же напрасно томлюсь?

Когда бы талым снегом омылся я

и щелоком очистил руки мои,

и тогда бы Ты в яму погрузил меня,

и побрезговали мной одежды мои!

Ведь не человек Он, как я, чтоб ответить Ему,

чтобы вместе нам предстать на суд.

Между нами посредника нет,

чтоб руку возложить на обоих нас.

Пусть уберет Он от меня розгу Свою,

чтоб угроза Его не ужасала меня —

тогда стану говорить, не страшась Его:

дело мое неладно идет!

Роспись Дамасской синагоги из Дура Европос.

Фрагмент. III в. Музей в Дамаске.

Глава 10

Тошной стала мне моя жизнь!

Жалобам моим волю дам,

в горечи души моей заговорю!

Скажу Богу: не засуживай меня,

открой, за что Ты на меня напал?

Что за выгода Тебе неправду творить,

отвергать творение Твоих же рук,

а над умыслом злых являть свет?

Разве плотские очи у Тебя

и разве зришь Ты, как зрит человек;

разве дни Твои, как человека дни,

и, как дни мужа, — годы Твои, —

что Ты допытываешься о моей вине

и о грехе моем чинишь сыск,

хоть ведомо Тебе, что невинен я?

А из Твоих рук не избавит никто.

Твои руки дали мне вид;

а после Ты обернулся — и меня сгубил!

Вспомни, что из глины Ты создал меня —

а ныне возвращаешь меня в прах!

Не Ты ли вылил меня, как молоко,

и, как творог, сгустил меня?

Кожей и мясом Ты облек меня,

костями и жилами скрепил меня,

жизнь и милость даровал Ты мне,

и я дышал, Тобою храним.

Но вот что скрывал Ты в сердце Твоем —

знаю, вот что у Тебя на уме:

Ты выследишь меня, чуть погрешу,

и больше мне чистым не быть!

Если виновен я — горе мне!

А если прав — мне головы не поднять:

я насыщен стыдом и горем пьян.

Чуть ободрюсь, Ты травишь меня, как льва,

противу меня дивно велик:

по́слуха за по́слухом выводишь Ты,

умножаешь ярость Твою,

и новая рать на меня идет!

Зачем Ты из чрева вывел меня?

Пускай бы я умер, не увиден никем,

как будто и не было меня,

из утробы в могилу перенесен!

Вот, недолги дни мои!

Отступи ж от меня и дай вздохнуть,

прежде, чем без возврата уйду

в страну, где мрак и смертная тень,

где темная темень и мерцает мгла,

в ту неустроенную страну,

где даже и самый свет — тьма».

Глава 11

И отвечал Цофар из Наамы, и сказал:

«Разве суеслову не найдется ответ

и сильный в речах останется прав?

Похвальба твоя заткнет ли людям рты,

чтобы ты без помехи глумиться мог,

говоря: «Верно учение мое,

и чист я в глазах Твоих»?

Однако! Если бы заговорил Бог,

и отверз для тебя уста Свои,

и тайны премудрости возвестил —

вдвое больше увидел бы ты

и понял, что Бог для тебя

оставил без кары часть грехов!

Глубины Божьи измеришь ли ты,

познаешь ли Крепкого до конца?

Он выше небес — что сможешь ты?

Глубже преисподней — что знаешь ты?

Протяженней земли мера Его,

пространнее, чем моря.

Если пройдет Он и в темницу запрет,

созовет суд — кто возбранит?

Ибо ведает лукавых Он,

и видит порок, и не оставит его.

Пустоголовый наберется ума,

и запомнит науку дикий осел.

Если ты управишь сердце твое

и к Нему прострешь руки твои, —

удалишь скверну с руки твоей,

из шатра твоего прогонишь порок,

тогда вознесешь беспорочно лицо твое,

не убоишься и будешь тверд.

Так, ты позабудешь скорбь свою;

она будет для тебя, как вода, что ушла.

Светлее полудня воссияет жизнь,

и утренним светом озарится мрак.

Будешь спокоен и надеждой богат;

ты огражден отовсюду, чтоб в мире спать;

возляжешь, и грозящего тебе нет,

и многие будут угождать тебе!

Между тем истают очи злых,

и убежище их падет,

и надежда их — смертный вздох».

Глава 12

И отвечал Иов, и сказал:

«Воистину, люди, — вы одни,

и вместе с вами мудрость умрет!

Но у меня есть ум, как у вас, —

и кто же не знает того, что вы?

Смешон я стал для друга моего —

я, кто к Богу взывал, внимаем им;

да, смешон праведный и простой!

Кто в покое, смеется чужой беде,

толкает того, чья нога скользит!

Благополучны разбойничьи шатры,

раздражающие Бога имеют покой,

потому что им Бог — сила их.

Но спроси-ка у скота — он скажет тебе;

у птицы — и она возвестит тебе;

у земли — и она вразумит тебя;

и поведают тебе рыбы морей, —

есть ли тот, кто не узнал бы от них,

что это все сотворил Господь,

в чьей руке — дыхание всего, что живет,

и всякой человеческой плоти дух?

Не пробует ли ухо слова,

как рот, что отведывает вкус яств?

Разве в старцах мудрость живет

или в дряхлолетних явлен ум?

И мудрость и мощь — все у Него:

у Него — совет, у Него — ум.

Что Он разрушит, но воздвигнется вновь;

кого Он заточит, не выйдет вновь.

Он сдержит воды — и придет сушь;

пустит — и они взроют прах.