Поэзия Африки - [33]

вытесан обыкновенный египетский гроб.

Встреча с тобой —

и разорвана грудь,

обнажается сердце;

дышит оно тяжело,

одержимое страхом и жаждой.

Встреча с тобой — потрясенье,

забвенье обид,

воскрешенье надежд.

Город, люблю тебя —

пестрый туман застилает глаза,

словно при виде любимой,

и слезы

сами собой

сыплются, словно песок.

Сдавленный голос едва произносит слова:

«Город, люблю тебя», —

хоть и не слышу признанья,

и птица ручная моя улетела из клетки,

и нет ни покоя, ни крова,

и заперты двери,

и ты мне подносишь к губам

горькую воду тоски, —

все прощаю тебе и не уйду никуда.

НАГИБ СУРУР [96]

Реквием Перевод М. Курганцева

(Из поэмы о Фараджалле Хелу[97])

Голос

Нет его с нами,

с тобой и со мной,

с миллионами братьев,

с ширью земной.

Был он таким,

как из нас любой.

Он умер,

умер за нас с тобой.

Хор

Не надо, друг,

не говори:

«Он умер».

Мы не хотим.

Не говори:

«Он умер».

Не верим мы,

что в этот день весенний,

когда земля в лучах зари,

он умер.

Он с нами,

в миллионах

он бессмертен.

В отважных,

закаленных

он бессмертен.

В любви к свободе,

в справедливом гневе,

в сердцах непокоренных

он бессмертен.

Голос

Был он таким,

как из нас любой,

простым человеком

из крови и плоти.

Пел,

и смеялся,

и чувствовал боль.

Жизнь проходила

в трудной работе.

Как он любил

солнечный свет!

Как улыбался

детям!

Почему его с нами нет

и солнце

ему

не светит?

Хор

Мы — зерна

для грядущих урожаев.

Мы прорастем,

когда наступит срок.

Нам гибелью бесславной

угрожает

неумолимый

кованый сапог.

Мы всходим

в царстве сорняков и гнили,

где наш удел —

могильная тюрьма.

Но час пробьет —

заколосятся нивы

и счастье

переполнит закрома.

Голос

Тираны

наших братьев убивают

в сыром застенке

в полуночный час,

и, как поток,

струится кровь живая,

чтоб вспыхнуть

в сердце каждого из нас.

Пусть палачи

свое свершают дело

трусливо,

подло,

тайно,

по ночам.

Но мужеству героев

нет предела —

они

в лицо смеются палачам.

Хор

Не говори:

«Умер Фарадж», —

не говори!

Траура нет

на алом флаге зари…

БАЙРАМ АТ-ТУНИСИ [98]

Жду тебя Перевод А. Голембы

С нетерпеньем жду тебя: приди!

Занялся костер в моей груди,

Руку приложил к щеке: гляди —

Запылала узкая рука!

Счет мгновеньям я привык вести,

Нет, не захотела ты прийти.

Милая, страдальца навести!

Ах, когда б умел я не любить!

Может, зря в глазах моих огонь,

Нежностью чужое сердце тронь,

Знаю: холодна твоя ладонь,

Человек другой в душе твоей!

Разве мы расстались навсегда?

Разве обожгла меня беда?

Иль обидел я тебя когда?

В чем-то виноват перед тобой?

Угли подо мной раскалены,

Помыслы тревогою полны,

Легкие шаги твои слышны

В тихом дуновенье ветерка!

Целый день брожу я сам не свой,

Целый день я слышу голос твой,

Все друзья качают головой,

Думают, что я схожу с ума!

Дни мне обещаешь и года,

Клятвы нарушаешь без стыда,

В миг свиданья — холодна, горда

Или не являешься совсем!

Отговорку ты всегда найдешь,

На устах твоих благая ложь,

Мне тоскою сердце не тревожь!

Ах, когда б умел я не любить!

Звездочет Перевод С. Северцева

Говорят, что звездочеты

Удивительный народ.

Говорят, что звездочеты

Знают судьбы наперед.

Ну, а я свою заботу

Не доверю звездочету,

От меня пиастра в год

Не дождется звездочет!

Мне справляться нет охоты

Про свое житье-бытье:

Ведь не хуже звездочета

Знаю прошлое свое.

Не тревожась, не горюя,

В настоящем сам живу я,

Буду сам — повремени —

Знать и будущие дни.

Коль предскажут мне дорогу,

Я скажу без долгих фраз:

Все мы в жизни, слава богу,

Путешествуем не раз —

В самолете иль вагоне,

На верблюде или пони,

И, крутясь, как заводной,

Всех нас возит шар земной.

Если б вправду звездочеты

Наши судьбы знать могли,

Если б вправду звездочеты

Нам о том сказать могли,

То тогда до самой смерти

Было б скучно жить, поверьте:

Что случится, кто умрет —

Всё б мы знали наперед…

Звездочеты ходят скопом

И повсюду сеют ложь,

Их мудреным гороскопам

Я не верю ни на грош,

А кривлянье их смешное —

Лишь одно вранье сплошное!

Впрочем, даже для вранья

Примененье есть, друзья.

Вон спесивый чужестранец

В шлеме пробковом стоит,

И собою чужестранец

Портит весь окрестный вид.

Вот когда для звездочета

Подходящая работа!

Ну, приятель-звездочет,

Наступает твой черед!

Если б ты по звездам сразу

Напророчить мог ему

И заразу, и проказу,

И крушенье, и чуму,

Чтоб, от ужаса бледнея,

Прочь убрался он скорее, —

Вот тогда бы, звездочет,

Был и впрямь тебе почет!

ЗЕЙНАБ МУХАММЕД ХУСЕЙН [99]

Счастливое время Перевод Н. Павлович

I

Мне было светлое «Вчера» дано,

Но навсегда потеряно оно,

Встает в похмелье «Завтра» для меня;

Забыть «Вчера» сегодня суждено.

Я на судьбу ропщу, я одинок,

Душа моя сжимается в комок,

Мое «Вчера» — потеряно оно,

День завтрашний печален и жесток.

II

«Вчера» мое прекрасно и светло,

Как утро, что едва лишь рассвело,

Веселье, наслажденье было в нем,

Оно весною молодой прошло.

Мой сон хранила колыбель любви,

Но где ж «Вчера» и где огонь в крови?

У гаснул он, и холод наступил,

И счастья не вернуть, как ни зови!

О, почему, аллах, тяжел для нас

От прошлого счастливого отказ?

Мне было светлое «Вчера» дано,

Но навсегда потеряно сейчас.

III

Судьба ко мне холодною была,

Подобно тени, жизнь моя прошла,

Судьба совсем забыла обо мне,

Не трогают ее мои дела.

Забвенью преданы и песнь, и стих,

И та любовь, что отразилась в них,

Мои надежды и мои мечты —

Все то, что жило в помыслах моих.

Ужели не вернется никогда

Ко мне воспоминаний череда?