Поэзия Африки - [18]

небо мое, этот вечер как взор беззаботный.

Это — скрижаль. Мы напишем на ней

эпопею.

Небо мое, в этом вечере блеск твой

и запах,

небо мое, в нем твоя красота колдовская,

небо мое, он, как наша любовь, безграничен.

Мирное небо мое,

африканское небо мое,

небо моей мечты.

Праздничный тамтам Перевод А. Ревича

Прыгай,

прыгай,

чаровница.

Слышишь? Рокотом тамтама

вечер в круг тебя зовет.

Куба,

юная царица,

для тебя

все эти такты,

ритм салумский,[41]

ритм баульский.[42]

Почему луна

так ярко светит?

Озаряет круг

яростного танца.

Что же это? Песнь,

праздничная песнь тамтама.

Прыгай,

прыгай,

танцовщица.

Слышишь? Рокотом тамтама

вечер в круг тебя зовет.

Жизнь моя! Перевод А. Ревича

Я бы хотел подарить

к празднику

матери старой — платок,

другу — набедренную повязку.

Я бы хотел хоть разок,

маленькая моя,

к празднику тебе принести

кулек пралине[43] и нуги

в сказочных пестрых обертках,

кулек французских конфет.

Я бы хотел!..

День пробегает за днем,

год за годом…

Я бы хотел!..

Чувствую: что ни день — я старею,

все белей голова,

все меньше зубов,

а болезней все больше.

Я бы хотел!..

Что ни час, что ни шаг — все ближе к могиле.

Так и умру, как будто

не жил никогда, и не будет

улыбки,

улыбки Забвенья,

улыбки Мира, улыбки Жизни

на губах человека…

Я бы хотел… Я бы хотел…

Жизнь моя!

Руки Перевод М. Курганцева

Руки — свободные,

живые руки,

умеющие обнимать,

а не душить,

дарить,

а не отнимать.

Руки, созданные,

чтобы выстукивать ритм,

чтобы очистить от злобы мир.

Руки — разлапистые, корявые,

заскорузлые руки

каменотеса,

лесоруба,

землекопа,

рыбака,

поденщика на плантациях кофе,

хлопка

и сахарного тростника,

изможденные трудом,

закаленные на ветру,

обожженные дочерна!

Руки говорят

откровенно и до конца,

докапываются до корней,

взметаются ввысь,

встречаются,

соприкасаются,

сжимаются в братском пожатье.

Кулаки, словно набухшие почки,

символ жизни, символ единства.

Рука ребенка, не творившая зла,

ладонь старика, отяжеленная мудростью,

пальцы женщины, излучающие состраданье…

Руки смывают усталость и пыль,

руки указывают путь,

руки рассеивают мрак,

руки — украшенье твое, человек!

Черные руки

хранят любовь,

наживают мозоли,

сметают зло,

снимают горький осадок дней,

срывают маски с фальшивых богов.

Руки, я надеваю на вас

браслеты радости и надежд!

Черные руки,

возьмите

молоток и гвозди!

Вселенная — глухая стена.

Прибейте к ней

старую надпись:

«Охота на людей запрещена!»

Руки нищих и угнетенных,

руки — от Конго до Миссисипи,

в ущельях меж небоскребов,

на дорогах, ведущих к сердцу!

Руки строителя и человека —

на земле и в небе,

при свете дня,

под звездами ночи,

в утренних росах,

в мягкости сумерек,

сегодня, вчера и завтра, —

во всем, что живет, и поет,

и кружится в танце!

Черные руки —

руки брата,

я протянул к тебе

над океанами и горами,

чтобы слились воедино

цвета наших рук,

чтобы тебя найти

и приветствовать,

Друг!

Цепи Перевод М. Ваксмахера

Как тяжелы, тяжелы эти цепи,

Которые негр

Надевает на шею негру,

Чтобы хозяевам угодить.

Не преграждайте дорогу народу!

Цепи долой,

Прочь заслоны, рогатки, плотины!

Пусть чистые воды землю затопят

И грязь беззаконий сметут!

Как тяжелы, тяжелы эти цепи,

Которыми негр

Ноги негра опутал,

Чтобы хозяевам угодить.

Тяжкие, тяжкие, тяжкие цепи,

Которыми скованы мои руки!

Пусть все оковы падут!

Люди всех континентов Перевод М. Ваксмахера

Пьеру Сегерсу[44]

Я выхожу из забрызганных кровью ночей.

Вот глядите — бока мои

Перепаханы голодом и огнем.

Я пахотной был землею.

Посмотрите — в мозолях рука моя

Черная,

Я месил ею мир.

Вот глаза мои, опаленные

Жаром любви.

Был я здесь, на земле, когда ангел

гнал предков моих из рая,

Был я здесь, когда воды потопа

лизали вершины горных цепей,

Был я здесь, когда Иисус

примирить попытался небо и землю

И когда, над бездной витая, улыбка Христова

Нас к общей судьбе приковала.

Люди всех континентов!

По-прежнему пули

На волшебной заре

Сбивают головы роз.

Выйдя из ночи, пропитанной дымом потешных огней,

Я хочу вас воспеть,

Люди, вас —

Вас, кто небо в ладонях несет,

Кто ищет себя

В призрачном свете уличных фонарей.

Мне тоже узнать довелось

Холод, пронзающий кости, голод, терзающий чрево,

И внезапное пробужденье от звука взводимых курков,

Но всегда — ночами пожаров, часами, от пороха пьяными, —

Мне, как другу, мигала звезда.

Люди всех континентов!

Вы, кто небо в ладонях несет,

Вы, кто с нежностью слушает девичий смех,

Вы, кто с нежностью смотрит на детские игры,

Вы, кто руки сплетает с руками в живом хороводе, —

Знайте:

По-прежнему пули

На волшебной заре

Сбивают головы роз.

Маски Перевод М. Ваксмахера

Маски…

Белые, черные маски!

Маски любых расцветок!

Я не приду ни с какой молитвой

К вам, маски смерти,

голода,

жажды!

Маски без плоти и без сновидений,

О, хороводы бездумных масок

Во дворцах, посеребрённых слезами!

Маски на рубеже времен,

Я обнажу ваши лица,

Чтобы вышла на волю радость.

Маски бронзовые и железные,

серебряные и медные,

деревянные и золотые,

Покрытые масками маски,

Разве видели вы, как рождаются воды,

струятся звезды,

созидаются континенты,

как птенец отправляется

в первый полет

на первой, вытканной солнцем

заре?

Маски масок!

До вас на земле было слово.

И поэты. Вот из глины какой

Был господом мир сотворен.

Тусклые маски, не светит над вами звезда.

А мы несем на плечах

Корзины, полные звезд,

и вплетаем мы звезды в одежду свою,