Поездка в Техас - [10]

Трейси подняла глаза вверх и увидела высокого плотного мужчину, входящего в комнату. На нем была надета белая накрахмаленная рубашка и темные брюки, и он чем-то напоминал профессионального борца с медведями-гризли.

— Лестер, познакомься, это наша гостья, Трейси Тейт, о которой я говорил тебе, — сказал Кендал.

— Мисс Тейт, — сказала Лестер, кланяясь ей, — надеюсь, вам здесь понравится.

— Спасибо, я тоже на это надеюсь.

— Ну, тогда спокойной ночи, — пожелал им Кендал. Лестер развернул каталку и повез его из комнаты. — Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, отец, — сказал Мэтт, поднимаясь.

— Спокойной ночи, мистер Рамсей, — сказала Трейси.

— Мне предстоит поработать с бумагами, — сказал Мэтт, как только Кендал и Лестер покинули комнату. — Думаю, что вы сможете развлечься сами.

— Конечно.

— Прекрасно. — Он вышел из комнаты, и Трейси чрезвычайно трудно было сдержаться и не показать ему вслед язык.

Трейси вернулась в свою спальню и в течение следующего часа детально записывала свои впечатления о доме и обеде, который им сегодня подавали. Она, конечно, записала, что ремонт загонов является одной из самых важных обязанностей на ранчо. Потом ей стало интересно, кому в Детройте до этого было дело.

Почувствовав какое-то беспокойство и подобие страха, она спустилась в холл и увидела полоску света, пробивающуюся через щель в двери кабинета, обнаруженного ею еще во время первого осмотра дома. Это, вероятно, было частное владение Мэтта, подумала она, где он в тишине подсчитывает, сколько яиц снесли куры и сколько из них вылупилось цыплят.

Она прошла через сверкающую чистотой кухню на веранду. Толкнув дверь, она вышла в звездную ночь. Было все еще очень тепло, но чувствовалось отсутствие палящего солнца. Вскоре она очутилась около большого бассейна. Подсветка делала кристально чистую голубую воду такой притягательной. Трейси сняла босоножки, закатала брюки до колен и погрузила ноги в прохладную воду. Она болтала ногами в воде, шевелила пальцами и вскоре почувствовала, как ее отпускает напряжение утомительного дня.

Кроме тихого журчания воды, в ночи не раздавалось ни одного постороннего звука, и спустя полчаса Трейси впала в дремотное состояние.

— Ты похожа сейчас на маленькую девочку, — неожиданно раздался голос Мэтта, и Трейси подпрыгнула от удивления.

— Вы напугали меня до смерти, — сказала она резко.

— Извини, — рассмеялся Мэтт. — Я не думал шпионить за тобой. Ты была где-то в своем собственном мире.

— Здесь красиво, — тихо сказала Трейси. — Так тихо. А я уже привыкла к постоянным навязчивым звукам улицы, шуму города.

— Я бы просто не обращал на это внимания, — сказал Мэтт. Он принес плетеное кресло и уселся в него. — А у тебя красивые коленки, — добавил он неожиданно, наклоняясь к ней и рассматривая ее ноги.

— Ради Бога, — сказала она, быстро поднимаясь на ноги и опуская брюки вниз.

— Глупо. Теперь все ваши брюки будут мокрыми.

— Они высохнут.

— Вот. — Он взял другое кресло и пододвинул к ней. — Садитесь.

Трейси плюхнулась в кресло и сложила на груди руки. Она вела себя глупо и знала об этом, но это было лучшее, что она могла придумать, чтобы защитить себя от той странной реакции, которую вызывала у нее близость Мэтта.

Она не нравилась ему, он не нравился ей, и, если ее тело перестанет предавать ее, все будет просто превосходно.

— Мой отец нашел, что вы восхитительны, — сказал Мэтт.

— Он просто очаровательный человек. Должно быть, ему трудно свыкнуться с мыслью, что он инвалид. Я думаю, что с вашей стороны просто замечательно держать его в курсе всех событий, происходящих на ферме.

— Он создал эту ферму из ничего, на голом месте. И она все еще его, здесь каждый дюйм принадлежит ему. И если он не может поехать на нее, в моих силах привезти ее к нему.

— Вы очень любите его, — сказала Трейси после минутной паузы.

— Конечно. Ведь он мой отец. И, кроме этого, он прекрасный человек.

В голосе Мэтта было столько эмоциональной глубины, что Трейси сидела, боясь вымолвить слово. Под твердой, непроницаемой оболочкой скрывался человек, способный на удивительные чувства. Когда он говорил об отце, в голосе его звучала почти материнская нежность. Любил ли он когда-нибудь женщину с такой силой? Боже, на что же это будет похоже, если этот страстный человек обратит всю силу своих чувств, своей души на единственную любимую женщину? И что бы делала она, Трейси Тейт, если бы вся его физическая и умственная энергия была направлена на нее? Это было выше ее понимания, и Трейси даже бросило в дрожь, когда она представила, как Мэтт сжимает ее в своих объятиях.

— Замерзла? — спросил Мэтт.

— Что? О нет, все хорошо, но я думаю, что пора идти в дом. — Она поднялась с кресла. — Сегодня был насыщенный день.

— И у вас плотное расписание на завтра, — сказал Мэтт, поднимаясь и останавливаясь рядом с ней.

— Даже так?

— Помните, мы завтра начинаем уроки верховой езды. Встретимся на кухне в пять часов.

— Утра? До полудня?

— Точно.

— В пять?

— Закройте рот, а то наловите мух, — сказал он, улыбаясь и демонстрируя свою в высшей степени привлекательную ямочку.

— Но почему так рано? Разве лошадям не нужен отдых?