Поезд на рассвете - [95]
— Не вой, Зорька, вже добралися до места, — сказал дед Мосей. — Зараз попасемся, водички попьем… Товарняк пошел, — проводил он рукой бегущую вдалеке ленту. — Дует без остановки.
«У-у-у-у!» — звал за собой гудок. Иногда в Раздольном — по тихой погоде, вечерами или на рассвете — Юрка слышал этот дальний зов. И непонятно отчего — ему становилось тоскливо и неспокойно, хотелось идти, ехать куда-то, узнать, что же там, в той стороне, куда убегают поезда.
Прошли мимо небольшого ставка и сквозь лесопосадку дорога привела их к переезду. Левей переезда возникла станция. Верней — то, что от нее осталось: кирпичные развалины, нагромождения шпал, рельсов, покореженного железа, горы хлама, перемешанного с землей, вдоль полотна — черные скелеты вагонов. На путях дымил паровоз — один, без вагонов. Сразу за станцией начинался поселок.
Вблизи переезда, под высокими дикими грушами, они остановились. Дед распряг Зорьку, привязал ее налыгачем к дереву, и они немного отдохнули в тени. Потом дед Мосей покряхтел и сказал:
— Пойду справлюся, де он, ваш поезд, колы прибудет.
Мать обула туфли:
— Я сама схожу, Мосей Савич, а вы полежите.
— Уже перепочил, хватит. У меня туточки знакомые. Скорей тебя разузнаю, як насчет билетов. — Дед снял черевики, проверил, держится ли еще на них подошва, и затрусил по дорожке.
Обернулся он быстро.
— Нет билетов? — спросила мать.
— Сегодня вам уже не уехать. Ваш поезд рано прошел. Теперь надо ждать завтрашнего утра. А за билеты не турбуйтеся, будуть билеты.
Юрка подумал, что сейчас дед Мосей запряжет Зорьку в обратную дорогу, а они останутся под грушами, одни будут ночевать здесь и одни утром грузиться в поезд. Мать поняла деда точно так же.
— Что ж, Мосей Савич, большое вам за все спасибо. Выручили вы нас. Возвращайтесь. Билеты я сама куплю. Как-нибудь доберемся, — сказала она и стала снимать с возка вещи.
— Не-е, — положил дед чемодан на прежнее место. — Так у нас не бувае. Спакую вас у вагон — отоди вже спокойно почимчикую до своей старухи.
— Потеряют вас дома.
— Хай старая трохи поскучает, а то я давно никуда не ездил.
Пошли поезда. Два пронеслись на запад: один был закрытый — вагоны да и только, второй повез на платформах танки, орудия, грузовики. Мелькали платформы, с них весело махали солдаты… А третий поезд потянулся на восток, в тылы, куда надо было и Юрке с матерью. На вагонах краснели широкие кресты, окна были затянуты белым.
— Санитарный поехал, — проводил поклоном последний вагон дед Мосей. — Война свою справу робить — калечит людей день и ночь.
Замычала Зорька.
— Исты захотела? Злякалася, що про тебя забыли? Зараз накормим досыта.
Юрка с дедом нарвали в лесопосадке травы Зорьке. Она стала жадно хватать зелень, а дед примостился сбоку с ведерком и быстро ее подоил. Белой пеной вспухло молоко в цебарке.
Пора было обедать. Мать развязала мешок с харчами, вынула из него торбу тетки Феклы. Расположились на земле. Еду запивали парным молоком.
— Ще налить? — заглянул в Юркину кружку дед.
— Хватит. Напился от пуза.
— Куды ж его деть? Скиснет на жаре. А вечером знов надоим. Зорька у нас молочница. — Дед поставил цебарку в холодок; мать накрыла ее чистой тряпицей.
Второго ведра у них не было — принести воды Зорьке. Дед наладился вести ее к ставку.
— Ма, можно и я с дедушкой пойду? — попросился Юрка.
— Иди, — разрешила мать. — Только в воду не лезь.
Напоили Зорьку. И Юрка все же не утерпел после такой жары: разделся и похлюпался у берега, — но не с головой, чтобы мать не узнала.
Когда вернулись, дед Черноштан сказал:
— Теперь, Юрко, ходим за билетами.
— Не потеряйся там. От дедушки никуда. Слышишь? — не забыла мать напутствовать Юрку и подала деду Черноштану деньги.
Станция была — точно неприкаянный кочевой табор, но только люди в нем — чужие друг другу и дороги у всех — разные. Юрка никогда не думал, что на такой маленькой станции может собраться столько народу. По краям издолбленной площадки с остатками асфальта — перед перроном, под стенами развалин, возле длинного склада-сарая, наскоро, видать, сколоченного из толстого горбыля, и дальше — в затоптанном и мусорном садике, — повсюду сидели, лежали люди. Кто ел, кто спал, кто изнывал от принудительного безделья и сухого зноя. Худенькая девушка пеленала в кустах ребенка — своего ли, чужого? Он покряхтывал, как старичок, и ловил ртом воздух. Напротив девушки сидела тетка в черном, протянув босые, с потресканными подошвами, ноги. Ее облепили пятеро — мал мала меньше: двое хныкали беспрерывно, висли на плечах матери, что-то просили у нее, а она молча терпела их вымогания. За углом сарая четверо мрачных дядек сосредоточенно играли на здоровенном чемодане в карты.
Разрушенные немцами кирпичные постройки восстанавливать еще не начали, и станционные службы помещались пока в небольшом саманном бараке. К нему липла ворчливая очередь. Голова ее уткнулась в небольшое оконце. Касса была закрыта, но все чего-то ждали. Поглядел Юрка: ну где тут купить билеты? Не достанется им ничего. Будут они куковать на этой станции до новых веников. Но дед Мосей, обойдя очередь, бодро сказал:
— Чека́й минуту. — И скрылся за бараком.
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.