Поезд на рассвете - [63]

Серое, с малиновыми поперечными полосами рядно, которое служило куреню заместо двери, дрогнуло, — из-за него выглянула Дуняша. Словно любопытный скворчонок, повертела головой, улыбнулась утру, подбежала к Юрке на цыпочках.

— Ты дома? Пасти не пошел, бросил Володю?

— Ничего не бросил. Сейчас пойду.

— Где ж ты их шукать будешь? Они далеко ушли.

— Найду… Каши хочешь? — пододвинул Юрка миску Дуняше. — Бери ложку.

— Опосля, — отказалась она. — Мне куды спешить?

Баба Хивря скребла, подмазывала стены внутри хаты. Дуняша юркнула туда, к ней, и без умолку, восторженно защебетала, словно были они с бабой не в погорелой развалюхе, а в хоромах расписных.

Юрка доел кашу, запил водой, подпоясался, как вчера, и, чтобы его потом не искали, дал знать:

— Ну, я пошел.

— Куды это? — спросила баба Хивря.

— В степ, к Володе.

— А мамка не будет ругаться, що я тебя отпустила?

— Не будет, — заверил он бабу Хиврю.

В огороде зашелестели подсолнухи. Кто там?.. Да кто же, кроме Ваньки. По утоптанным дорожкам он ходить не привык. Огородами — всегда ближе. Ванька остановился в подсолнухах, подозвал Юрку. Глядел он гордо и хитровато, за спиной прятал не то узел, не то сверток, а вздутые карманы его штанов обвисли, как будто в каждом лежало по булыжнику.

— Шось покажу. Хочешь? — прищурился он.

— Покажи.

Озираясь, Ванька увел Юрку за хату, где рос мелкий, запущенный вишняк. Тут он бросил Юрке под ноги узел. Брякнули патроны. Ванька развязал тряпку, хвастливо встряхнул набитые пулеметные ленты. Из карманов повытаскивал винтовочные обоймы.

— В речке были. В Мироновом плесе, прямо возле берега. Дед и не знает, шо они там лежат.

Присел у деревца, разгреб землю. Под нею открылся ржавый полукруг жести. Ванька приподнял его, строго спросил:

— Никому не скажешь?

— Не скажу.

— Гляди! А то…

Под жестяной крышкой оказалась яма. В ней лежали и заряженные патроны, и отдельной кучкой — пустые гильзы, рядом с ними — старая шестерня, большая темная бутылка с пробкой и плоский фонарик. Он-то и заинтересовал Юрку прежде всего: видел такие у немцев.

— Где взял?

— Выменял, — ответил Ванька небрежно.

— У кого?

— У дядьки Васьки, охотника с того берега. Он инвалид, у него одна рука присохла. Его на войну и не берут. — Ванька дал Юрке фонарик подержать, показал, как в нем стекла меняются: надо тебе, повернул — зеленое вышло, потом красное, потом — синее. — Не думай, исправный он, только батарейки нема.

— На что выменял?

Ванька поднял и встряхнул бутылку. До половины она была наполнена черным сыпучим порохом.

— Узнал? Две таких бутылки уволок дядьке Ваське. Он сказал: «Тащи еще, в долгу не остануся». А ты думал — патроны мне для чего? Солить? Я еще не столько их насбираю.

Ванька пристроил между коленями шестерню, вставил в отверстие патрон. Расшатал, запросто вынул пулю и высыпал порох из гильзы в бутылку.

— Так от и делаем. Быстрота… Дядька Васька сказал: «Хоч сколько пороху тащи, весь возьму». Ружье есть у него. Будет зайцев стрелять и лисиц. Обещался дать мне шкуру зимой. Для мамки.

— А мы винтовку нашли, — слетело у Юрки с языка.

— Где?! — подскочил Ванька.

— В речке, за селом.

— Не брешешь?

— Какой мне прок — брехать? Нашли, вчера.

— Настоящая? — выпытывал Ванька.

— Конечно — не самоделошная. Только немецкая, не наша.

— И патроны у меня немецкие. — Ванька сбросал в ямку ленты и обоймы, накрыл жестью, снова присыпал землей тайник. — Побегли скорей туды, на речку.

Отказываться Юрке было поздно.

Чтобы никто из мальчишек случайно за ними не увязался, чесанули низами, безлюдным берегом. Когда вышли в степь — на дальних буграх увидели стадо. Юрка обрадовался: покажет он Ваньке злополучную винтовку да и убежит к Володе и деду Мирону. Ну его, Ваньку.

— Далеко еще? — десятый раз переспросил Ванька; боялся, что Юрка все это придумал. — Место не забыл, где лежит?

— Водопой там. Найдем.

Нашли сразу. Никто винтовку не тронул. Так и лежала она под водой, — тихо, невинно, будто никого из нее и не убивали никогда.

— Ох ты, чертяка-а! — раскрыл рот Ванька, а глаза его забегали, загорелись. — Не сбрехал — настоящая… Давай вытянем!

Юрка не ожидал, что Ваньке это взбредет в голову. Ведь их с Володей дед Мирон убедил вчера: такие трофеи лучше не трогать. И Юрка сказал:

— Ну, а зачем? Куда с ней пойдешь? За винтовку могут арестовать.

— Не арестують. И знать нихто не будет. Мы ее дядьке Ваське-охотнику променяем. Он за нее знаешь, чего нам даст?

— Чего?

— Може, чоботы, а може — велосипед. У него в погребе аж два велосипеда. — Ванька уже прицеливался, с какой стороны удобней к винтовке подобраться; ему осталось только штаны скинуть и — в воду. — Зараз вытянем. Чего добру пропадать?

— А если она… заминированная?

Это предостережение приохладило Ванькину воинственность. Однако — не надолго.

— Выдумывай. Кому надо — ее минировать? Кинули та и все, — стал он рассуждать. — От возьму и достану.

— Брось, ну ее, Вань, — старался Юрка его отговорить. — Идем к Володе.

— Трухнул? — засмеялся Ванька. — Ну и иди. Сам достану.

— Зря ты. Я тебе просто так показал, а ты… Юрка пошел к буграм, по которым бродило стадо.

Ванька остался у речки. Но Юрка почему-то был уверен, что винтовку Ванька не возьмет — побоится. Несколько раз оглянулся — тот в нерешительности сидел на берегу.