Поэтика и семиотика русской литературы - [82]
Первые публикации
«Слово» читателя в творчестве Пушкина 30-х годов // Болдинские чтения. Горький, 1978.
Художественный образ и литературная модель (По произведениям Пушкина 30-х годов) // Болдинские чтения. Горький, 1980.
Слово в скобках в романе «Евгений Онегин» // Болдинские чтения. Горький, 1979.
Мотив пустыни в лирике Пушкина // Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998.
Сюжетная функция границы в трагедии «Борис Годунов» // Пушкин и время: Сб. статей. Томск, 2010.
Карта звездного неба в творчестве Пушкина // Болдинские чтения. Нижний Новгород, 2007.
О смысловых обертонах арзамасского прозвища Пушкина // Пушкинский сборник / Сост. И. Сурат, И. Лощилов. М.: Три Квадрата, 2005.
Тема безумия в произведениях второй болдинской осени (поэма «Медный всадник» и повесть «Пиковая дама») // Пушкинский сборник / Сост. И. Сурат, И. Лощилов. М.: Три Квадрата, 2005.
Еще раз о Томмазо Сгриччи и образе импровизатора в повести «Египетские ночи» // Болдинские чтения. Нижний Новгород, 2008.
Финалы микросюжетов в романе Пушкина «Евгений Онегин» // Поэтика финала: межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009.
Текст и его границы (к проблеме сверхтекста) // Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2003.
Формирование флорентийского интерпретационного кода в русской поэзии XIX—XX веков // Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2003.
Семиотика границы в «сибирском тексте» русской литературы // Евроазиатский межкультурный диалог: «свое» и «чужое» в национальном самосознании культуры. Томск, 2007.
Семиотика ошибки в «городских» текстах русской литературы // Критика и семиотика. 2003. № 6.
Швейцария в художественной системе Достоевского (к проблеме формирования в русской литературе швейцарского интерпретационного кода) // Дискурсивность и художественность: К 60-летию Валерия Игоревича Тюпы. М., 2005.
Картографические образы в литературе // Материалы к Словарю сюжетов и мотивов русской литературы: Интерпретация текста: Сюжет и мотив. Вып. 4. Новосибирск, 2001. Понятие «занимательность» в русской эстетике и критике первой трети XIX века // Кормановские чтения. Вып. 7. Ижевск, 2008.
Функции курсива в русской прозе XIX века // Литературное произведение как целое и проблемы его анализа. Кемерово, 1979.
Sacra и inferno в художественном пространстве романов Ф. М. Достоевского // Ars interpretandi: Сб. статей к 75-летию проф. Ю. Н. Чумакова. Новосибирск, 1997.
Венецианские мотивы в творчестве Ф. М. Достоевского // Традиция и литературный процесс: К 60-летию Е. К. Ромодановской. Новосибирск, 1999.
Мотив воды в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» // Роль традиции в литературной жизни эпохи. Сюжеты и мотивы. Новосибирск, 1994.
Тактильные образы в лирике Тютчева // Ф. И. Тютчев: Грани поэтического мира. Новосибирск, 2007.
«На пороге как бы двойного бытия…»: Тени и призраки в лирике Тютчева // Russian Literature LVII (2005) Elsevier.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
В книге рассматриваются пять рассказов И. А. Бунина 1923 года, написанных в Приморских Альпах. Образуя подобие лирического цикла, они определяют поэтику Бунина 1920-х годов и исследуются на фоне его дореволюционного и позднего творчества (вплоть до «Темных аллей»). Предложенные в книге аналитические описания позволяют внести новые аспекты в понимание лиризма, в особенности там, где идет речь о пространстве-времени текста, о лиминальности, о соотношении в художественном тексте «я» и «не-я», о явном и скрытом биографизме. Приложение содержит философско-теоретические обобщения, касающиеся понимания истории, лирического сюжета и времени в русской культуре 1920-х годов. Книга предназначена для специалистов в области истории русской литературы и теории литературы, студентов гуманитарных специальностей, всех, интересующихся лирической прозой и поэзией XX века.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.